Хождение в Кадис

«Ты, наверное, частенько такое повторяла, – подумал падре. – А слова человеческие не пустой звук. Вот и накликала на свою голову нечистую силу».

– Одно вас спасти может, – продолжала роженица. – Если ни к какой еде тут не прикоснетесь. Не ешьте, не пейте, даже губы не смачивайте! Тогда заклятие бесовское внутрь не проникнет, и вы сумеете уйти.

– Спасибо тебе, дочка!

Падре Бенито развернул малыша и внимательно осмотрел.

– Не знаю, чертенок ты ли нет, – пробормотал он себе под нос, – но внешне у тебя все устроено точно так же, как у нормальных детей.

Он аккуратно запеленал младенца и передал матери.

– Когда крещение, дочка?

– Завтра.

– Что же, подождем до завтра. У меня с собой книжечка Псалмов. Хочешь почитать?

– Нет-нет, – женщина вздрогнула всем телом.

Падре Бенито достал Псалмы и принялся за чтение. Он произносил святые слова шепотом, но они произвели на женщину устрашающее воздействие – подхватив ребенка, она стремглав выбежала из комнаты.

Всю ночь падре не сомкнул глаз. На поляне перед домом полыхали четыре огромных костра, и было светло, словно днем. Беспрестанно и неумолчно раздавался скрип колес. Подводы подъезжали одна за другой, сотни людей, прибывших на завтрашнее празднество, обнимали хозяина, целовались с ним и заходили в дом.

– Как может такое относительно небольшое здание вместить столько народу? – поначалу недоумевал падре, наблюдавший за приемом гостей через окно горницы. А потом сообразил – это ведь не люди, а черти, и место они занимают совсем по-другому. Сообразил и испугался. Он и представить себе не мог, что в святой Каталонии водится такое количество чертей!

А гости все прибывали и прибывали. К рассвету их собралось несколько тысяч. С первыми лучами солнца черти высыпали на поляну и принялись готовить на кострах завтрак. Жарили мясо, картошку, яичницу, на огромных сковородах скворчали гусиные ножки с луком, вино разогревали ведрами и тут же выпивали, жадно глотая дымящуюся ароматную жидкость.

Дверь распахнулась, и на пороге возник хозяин. В одной руке он держал тарелку с аппетитной горкой свежеподжаренного мяса, пересыпанного белыми кусочками лука, а в другой – большую кружку с вином.

– Проснулись, досточтимый падре Бенито? – вежливо осведомился бес. – Я понимаю, что в таком шуме и гаме вам вряд ли удалось выспаться, но Дева Мария воздаст вам за труды.

– Почему вы так считаете? – не веря своим ушам, спросил падре. Такие речи из уст предводителя чертей звучали более чем странно.

– Вы ведь приехали с благой целью, – пояснил Билар, опуская на стол тарелку и кружку. – Можете думать обо мне что заблагорассудится, но мой сын, рожденный от благочестивой католички, самый настоящий католик. А сие означает, что его нужно ввести в лоно церкви, это и есть благая, освященная Богом цель. Вот, подкрепитесь, дабы рука, не дай Бог, не дрогнула, и начнем, благословясь!

«Вот же черт, – подумал падре Бенито, – как складно болтает. Ученый и опытный. Поди, не одну душу человеческую так улестил. Ладно, нечистый, можешь лопотать сколько угодно, только я крошки из твоего угощения в рот не возьму!»

– Спасибо, уважаемый Билар, – сказал падре, – но у меня обычай поститься в день крещения, поэтому – увы – я не смогу воспользоваться вашим радушным гостеприимством.

– Жаль, – искренне огорчился черт, – мясо сегодня особенно удалось. Ну, неволить не стану, не хотите – как хотите.

– Вам, надеюсь, известно, – вежливо осведомился падре Бенито, – что во время таинства родители и все присутствующие обещают верить в Бога, служить ему как царю и торжественно отрекаются от сатаны. Как же ваши гости, – тут падре закашлялся от смущения, – да, впрочем, и вы сами, уважаемый Билар, предводитель всей этой компании, сможете провозгласить такие обещания?

– Давайте не устраивать богословский диспут, – холодно отрезал Билар. – Скажу лишь, что я не вхожу ни в малейшее противоречие ни с первым, ни со вторым уложением. Всевышний поставил нас служить ему таким способом. Если бы ваша паства почитала Его с десятой долей нашего рвения… – он махнул рукой. – И хватит об этом.

– Вы хотите сказать, – начал было изумленный падре, но Билар уже повернулся и пошел к двери. На полпути он замер, словно вспомнив о чем-то важном, повернул голову и так зыркнул прямо в глаза падре, что тот обмер от страха.

– Имя мое тебе служанка разболтала, – ледяным тоном произнес черт, и падре Бенито понял, что вся предыдущая любезность не более чем маска. – Не вздумай больше его произносить. Еще раз услышу – онемеешь до конца дней. Понял?

– Понял, – еле выговорил падре.

Черт вышел из горницы. Падре Бенито посмотрел на свои руки. Пальцы дрожали. В таком состоянии нельзя окунать младенца, необходимо успокоиться.

Он взял книгу Псалмов и принялся читать. Не успел падре произнести несколько фраз, как бесовской шум на поляне затих. Выглянув в окно, падре Бенито увидел, как черти с нескрываемым отвращением и страхом смотрят в его сторону.

«Работает!» – обрадовался он и принялся читать с удвоенным воодушевлением. Вскоре входная дверь распахнулась, и в горницу ввалился хозяин.