Хождение в Кадис

Друзья направились к указанному хозяином месту. «Белый лев» выглядел значительно богаче той таверны, в которой день назад Сантьяго узнавал дорогу к Аделберто. На стенах вместо чадящих факелов ярко горели свечи в начищенных бронзовых подсвечниках, стены и потолок были чисто побелены. Деревянный пол также был чист, а столы и лавки если и не были новыми, то по крайней мере казались такими.

Не успели они усесться за стол, как к ним подлетел разбитного вида паренек и аккуратно, без стука поставил на стол кувшин и две кружки.

– Хозяин лично распорядился, настоящее вьехо. Что закажете на ужин?

– Седло барашка, как обычно, – начал распоряжаться Педро. – Только скажи повару не жалеть лука. А пока подай свежий хлеб, маслины и оливковое масло с солью и перцем.

– Не извольте беспокоиться, все сделаем в лучшем виде, повар помнит, как вы любите, дон Педро. А лук у нас превосходный, прямо из Санта де ла Пенья, хозяин позавчера на «Сан Мартине» взял.

– Да ты, я смотрю, тут завсегдатай, – удивился Сантьяго, наливая вино.

– Ну уж, завсегдатай, заходил пару раз. Завсегдатаем был Иносенсио.

– М-м-м, вкусно, – промычал Сантьяго, отхлебнув из кружки. – Что такое настоящее вьехо?

– Трехлетнее вино, выдержанное в дубовых бочках. Его здесь подают только самым дорогим гостям. Наверно, потому, что стоит оно весьма дорого, – Педро расхохотался и осушил свою кружку до дна. – Добрая штука. Ну, Санти, что будем делать? Оборвалась ниточка.

– Понятия не имею. Впору прийти в отчаяние…

– Ну, до отчаяния еще далеко. Одно доброе дело сегодня мы сделали. Иди знай, может, оно повлияет на поиски Ферди?

– Да как оно может повлиять? Ложный след! После ужина пойдем к Гонсалесу. Он, конечно, сработал, но впустую. Пусть ищет дальше. А от него – прямо к Аделберто.

– Выходит, ты знаешь, что нужно делать. Замечательно! А пока давай перекусим, видишь, хлеб нам несут. У Фелипе замечательный повар, такой выпечки ты еще не пробовал.

Педро отрезал ломоть от пышного каравая, принесенного тем же пареньком, понюхал идущий от хлеба пар, нарочито облизнулся, окунул его край в миску с оливковым маслом, дал ему впитаться и быстрым движением, не уронив ни капли, отправил в рот.

– Безумно, – дожевав, произнес он, – давай пробуй.

– Педро, – укоризненно произнес Сантьяго, – неужели ты забыл наставления святых отцов? Так едят простолюдины, неучи, мы же должны…

– Да ничего мы не должны, – отрезал Педро, снова окуная ломоть в масло. – Ну, может, родителям своим, сестрам и братьям. А больше никому.

– Даже королю и королеве? – прищурившись, спросил Сантьяго.

Педро расхохотался.

– Святая Дева, я и не подозревал, что ты столь наивен! – Он повторил процедуру с окунанием, но на сей раз продолжил говорить с набитым ртом: – Король и королева помогают тебе в поисках украденного брата? Они хранили тебя, пока ты болтался в шлюпке посреди моря? Неужели это они уберегли твою грудь от меча скандального болвана Ленсио? Что же ты молчишь, отвечай!

– Хорошо, – кивнул Сантьяго. – А Богу ты тоже ничего не должен?

– Богу? – задумчиво произнес Педро. – Как сказать, и да, и нет.

– Только что ты зарезал двух испанцев, – продолжил Сантьяго. – Двух католиков, двух сынов Божьих, и как ни в чем не бывало сидишь сейчас за столом, ешь хлеб, наслаждаешься вином, начисто позабыв о двух еще не остывших трупах.

– Они уже остыли, успокойся, – ответил Педро, вылавливая из второй миски крупную черную маслину. – Отвечу тебе по порядку, как учил нас падре Игнасио. По моему глубокому убеждению, Бог нуждается в наших молитвах, поэтому и посылает в мир страдание. Когда люди вспоминают о Боге? Только когда им плохо!

– Не все, Педро. Есть такие, кто думает о нем и в часы благополучия.

– Есть, разумеется. Но их очень мало. Большинство нормальных людей бежит в храм, если приходит беда. Я же не хочу, чтобы Иисус напоминал мне о своем существовании таким образом. Поэтому хожу в храм и читаю молитвы каждый день. Если это ты называешь долгом Богу, то я его выполняю. Но как человек разумный, а не как тупой фанатик.

– Кто тебя научил такому подходу? Что-то я не припомню подобных речей на уроках богословия в Навигацком.

– Я сам сообразил, – небрежно ответил Педро и налил в кружки вина. – Давай выпьем за разум. Не зря ведь святые отцы его в нас старательно развивали.

Друзья выпили, и Сантьяго, последовав примеру Педро, окунул хлеб в оливковое масло и отправил в рот.

– Действительно вкусно.

– Кто бы сомневался! Так вот, про убитых католиков. Есть вещи, Санти, на которые нужно смотреть проще. Ты бы предпочел, чтобы один из нас остывал на мостовой «веселого квартала»? Когда тебе в грудь или спину тычут нож, нет разницы, какому Богу молится тот, кто держит этот нож. Моя жизнь – прежде всего и важнее всего. Мертвые не могут вести ученые разговоры о Боге, о вере, о милосердии и справедливости. Все это доступно только живым. Так же как и седло барашка!

Хозяин таверны лично поднес к их столу большое блюдо из обожженной глазурованной глины, на котором дымился внушительный кусок мяса с торчащими в разные стороны костями.