«Хождение вкруг». Ритуальная практика первых общин христоверов

Христовщина запрещала пить, ругаться «словами», драться, посещать крестины и свадьбы. Подобные предписания не только закрепляли нормы аскетики, но и проводили четкую грань между монастырской культурой, с которой христовщина была связана, и народными праздниками. Запреты на спиртное и ругань подкреплялись ссылками на Священное Писание (в частности – на послание апостола Иакова) и на Священное Предание (в частности – на труды Кирилла Александрийского) и считались необходимым условием для спасения наравне с запретом на блуд.

А. А. Панченко считает, что аскетическая практика христовщины была направлена против основополагающих аспектов крестьянской ритуальной традиции, главным образом против праздничной культуры, подразумевающей «ритуальное пьянство и сквернословие»[152]. Исследователь подчеркивает значимость именования собраний христоверов «беседами святых отец» в противовес «крестьянским святочным посиделкам» – «беседам».

Не только предписание не посещать свадьбы, крестины и беседы с народными песнями и играми подчеркивает противопоставление двух культур, народной и монастырской, но и отчетливый запрет на «матерную брань», первоначальная функция которой, по мнению Б. А. Успенского, может быть сопоставима со святочными обычаями и заклинаниями[153].

Декларируя отрицание одних форм народной культуры, христоверы подчеркивали другие. Важной становится традиция петь духовные стихи на собраниях – церковные молитвы нередко совмещались с народными мелодиями. Некоторые из пророчеств христоверов по функциям могут быть сопоставлены с традиционными гаданиями и предсказаниями знахарей. А. А. Панченко указывает, что хлыстовские и скопческие радения в кризисных ситуациях использовались для получения «мирской» информации: об урожае, успехе лова рыбы, личной судьбе того или иного человека и т. д.[154] Старицы Ивановского монастыря пророчествовали, в частности, о том, что «будут пожары и не будет дождя и от того не даст Бог плода»[155].

Запрет на спиртные напитки, вероятно, восходит к новозаветному тексту, рассказывающему о праздновании Пятидесятницы[156].

Крещение духом

Несколько вопросов, которые чиновники задавали христоверам, касались представления о сошествии Святого Духа. Именно так некоторые последователи христовщины осмысляли практику хождения вкруг и именно это позволило чиновникам отождествить христовщину с учением квакеров.

Вот как описывает монах Учемского монастыря Иоасаф свое понимание экстатической практики: «Василий [Степанов] да Алексей [Григорьев], ходя по избе, вертелись вкруг с полминуты, а ничего не говорили, токмо вертясь, ухали. А в какую силу вкруг ходили и ухали, того им не сказали, токмо он, Иоасаф, то хождение вкруг, по словам Ивана Соколова, признавал с простоты своей от нашествия на них духа святого»[157].

Связь экстатической практики и представления о святости (освященности Духом), очевидно, не казалась христоверам чем-то невероятным благодаря опыту юродивых, наглядно представлявших именно этот феномен.

Лаврентий Ипполитов рассказывал, что к сошествию Святого Духа нужно подготовиться постом и молитвой: «Перед тем-де собранием всяк про себя прежде в домах своих постятся и молятся, чтоб было на них сошествие Святого Духа. А ежели-де кто не постится и не молится, то на того человека и Святого Духа не снидет»[158].

Чиновники интересовались также, что́ за учение проповедует монах московского Чудова монастыря Иоасаф (в миру Иван Семёнов). В их реконструкции оно выглядело примерно так: «Старец Иоасаф, будучи в собраниях, [говорил], что будто в прежние времена святые апостолы и святые отцы такою верою и деланием спасение получили, и кто против того исправит, и на тех-де сходит с небеси Дух Святыи, и тогда-де уже крещение приимут второе духом, а первое крещение было водою, и кто тем крещением не крестится, тот-де в царство небесное не внидет»[159].

Сам Иоасаф уверял, что он не был автором этого учения и что «во время трясения и кругом верчения нарекания якобы оное от них чинится силою Божиею и сошествием Духа Святого произносил он по научению [Алексея] Трофимова, також и расстриги Агафьи [Настасьи Карповой – К.С.] и Прокофья Лупкина»[160].

Об учении о «втором крещении духом» он и вовсе не говорит в расспросе. Происхождение этого учения не ясно и очень напоминает учение о втором крещении у некоторых христиан-протестантов. Но очевидна текстуальная основа этого учения – это фрагмент третьей главы Евангелия от Иоанна: «Кто не родится водою и духом, не может внити в царствие Божие», который христоверы использовали в своей проповеди.