«Хождение вкруг». Ритуальная практика первых общин христоверов

А. Порицая брак, сектантские учителя поощряют свободные сексуальные отношения. Последние называются «любовью» и практикуются по окончании «сборищ».

А1. По окончании «сборищ» сектанты расходятся парами по разным помещениям и совершают «любовь».

А2. «Любовью» называется групповой сексуальный акт, совершающийся по окончании «сборища» в темноте. В. Младенцы, зачатые во время «любви», предназначаются для ритуального жертвоприношения.

В1. Для ритуального жертвоприношения предназначаются только первенцы мужского пола, прижитые с девственницами.

С. Младенцев, предназначенных для жертвоприношения, сектанты крестят: сначала – двуперстно сложенной рукой, затем – обводя вокруг головы нательным крестом, окуная в воду и читая Иисусову молитву. После этого младенцу нарекают имя и надевают на него нательный крест.

D. Окрещенного младенца закалывают, вырезают его сердце и собирают кровь.

E. Истолченное и высушенное сердце смешивают с мукой и пекут хлеб; кровь смешивают с водой или квасом.

F. Хлеб и воду (квас) с частицами сердца и кровью младенца раздают во время собраний вместо причастия.

F1. Хлеб и воду принимают «со страхом и трепетом», потому что в них подмешана кровь младенца «яко сущаго агнца».

F2. Хлеб и воду принимают для «укрепления» в своей вере; тот, кто съест такой хлеб, чувствует «жалость» и уже не может «отстать» от «сборищ».[276]

Источником вышеуказанных мифологем о ритуальных убийствах, свальном грехе и сакральной трапезе применительно к новым религиозным движениям можно было бы считать, например, писания Минуция Феликса, которые, вероятно, были известны как образованному Димитрию Ростовскому, так и архиепископу Феофану Прокоповичу. Описания обрядов распространившегося христианства в диалоге «Октавий» (конец II века) напоминают традиционные «антихлыстовские» конструкты: «Рассказы о посвящении новичков ужасны и всем известны. Перед лицом, посвящаемым в их таинства, кладут младенца, покрытого мукой, чтоб обмануть неосторожных; новичку предлагают нанести на поверхности муки невинные по видимости удары, он убивает младенца… Об их трапезах также известно… В торжественный день они сходятся для пиршества с женами, детьми, сестрами, матерями – люди обоих полов и всякого возраста. Там после обильной еды… опрокидывается и гаснет… светильник, они в бесстыдной темноте предаются без разбора объятиям гнусной похоти».[277]

Похожие мифологемы встречаются и в рассказе Епифания Кипрского о гностиках.

Довольно странно предполагать, что Димитрий Ростовский и Игнатий Тобольский могли сознательно перенести обвинения, направленные против первых христиан, на новых «сектантов», однако архетипичность антисектантского дискурса очевидна[278].