Хождение за два-три моря

По левому борту разворачивается Волгоград. Прошли парковую зону, пояс новостроек, полосу заводов, и снова заводы, парки, новостройки. Город выстроен широко, с размахом, развернут вдоль реки неглубокой длинной полосой; он растет по тем же законам, что и береговой лес заволжской стороны. Говорят, будто его длина — около ста километров, говорят, будто Волгоград — самый длинный город в стране. Привет тебе, Самый Длинный! Мы готовимся к свиданию. Приятно надеть свежую, хрустящую рубашку, чудом сбереженную для такого случая: восхитительна прохладная глубина парадных брюк. А вот и кульминация мужского туалета — неторопливое, вдумчивое бритье.

III

Я сидел в каюте и намыливал подбородок, как вдруг мотор замолчал.

— Что случилось? — Я выскочил наверх. Река сияла. По этой раскаленной ртути навстречу «Гагарину», под рыжим кливером, медленно двигался крейсерский катамаран. На борту виднелась короткая белая надпись — «Мечта».

— Вот оно, — сказал Данилыч, и я услышал, как Сергей втягивает воздух — чшшш?

Суда сходились. На палубе «Мечты» выстроилась команда — человек, по крайней мере, десять.

— С прибытием! — кричал высокий, худой, пожилой мужчина. На нем были черный свитер и фуражка с крабом.

— Здравствуй, земляк! — Данилыч пытался разглядеть лицо нашего недруга. Мешало солнце, бившее капитану прямо в глаза.

— Молодцы! Дошли-таки! Я вас уже два дня поджидаю, — продолжал мужчина.

— Вашими молитвами… — не выдержал Сергей, но тут Данилыч вдруг закричал:

— Фролов! Это же Фролов!

— Я самый. Здравствуйте, Анатолий Данилович! Я за вами с тринадцатого шлюза наблюдаю. Диспетчер…

— Как вы оказались на «Мечте»? — грубо перебил я.

— Ребята знакомые… Когда «Гагарин» шлюз № 13 прошел, нам в управление порта позвонили. Диспетчер звонил, по моей просьбе. Потом регулярно сообщали: Юрочка в седьмом шлюзе, в шестом… по моим расчетам, вы еще вчера на Волгу вышли?

— Ну да. Вот оно… А «Мечта»?

— С «Мечтой» повезло. Хорошо бы, думаю, одесситов прямо на реке встретить, а тут «Мечта» идет, капитан — старый знакомый…

— Так откуда же она?! Разве не из Одессы?

— Мы идем из Тольятти, — капитан катамарана, до сих пор молчавший, вежливо улыбнулся. Он был небольшого роста, не в свитере, а в пиджаке, не в фуражке, а в берете. — Очень рад, что сумел помочь. Был, так сказать, полезен.

— Так вы в канале не были? А на Дону, а в Азовском?..

— Мы идем сверху, из То-ольятти, — от недоумения по-волжски окнув, повторил капитан. Яхты сошлись. Юрий Михайлович Фролов перепрыгнул на палубу «Гагарина». «Мечта» сменила галс и под рыжим кливером пошла вниз по реке. Мы долго смотрели ей вслед.

IV

— …А в Азовском море был шторм. Девять баллов! — Шкипер немного охрип, он вел свой рассказ уже третий час. Баллы крепли.

«Гагарин» стоял у здания нового речного вокзала. Вокзал отличался размахом, характерным для Волгограда. Играла музыка, шло вечернее гуляние волжан. Широченная лестница спускалась на просторную набережную. К северному крылу вокзала подходили суда. Мы стояли у южного, недостроенного крыла — в центре города и вместе с тем в укромном тихом уголке. Это место указал Фролов.

Большое удовольствие — рассказывать о путешествии такому собеседнику. Юрий Михайлович умел слушать: он был терпелив, доброжелателен; он смеялся как раз там, где, по нашим предположениям, было смешно, и сокрушенно качал головой там, где это требовалось. Его большие темные глаза блестели. В них был интерес, было понимание.

— Завидую вам, — вздохнул он, когда Данилыч наконец справился с мухами Волгодонска, пересек Цимлу и, пройдя все тринадцать шлюзов, вырвался на Волгу. — Какие теперь планы?

— У меня еще месяц свободный, — Данилыч тоже вздохнул. — Хотел в Астрахань дойти, вот оно. Жаль, у ребят отпуск кончается.

— У нас в запасе пять дней, — неожиданно изрек судовой врач. Бросив взгляд в мою сторону, он улыбался ехидно и торжествующе.

— Два, — машинально поправил я. — Не делай из меня дурака.

— М-минуточку! С какого числа мы в отпуску?

— Если ты хочешь делать из кого-то дурака… Ну, с шестого июля…

— С десятого. Отпуск-то я оформлял. Ты прогульщик, Баклаша, злостный прогульщик. Чего уставился? Сюрприз!

Вид у меня был, наверное, глупый; у Данилыча тоже. Сергей радостно толковал о каких-то отгулах за дружину, о сюрпризах, о том, как он едва не проговорился…

— Он таки сделал из нас дураков, — нашелся наконец шкипер.

— Что ж, вполне можно успеть в Астрахань, — невозмутимо сказал Фролов. — Карту Волги я вам принес. В первый день доберетесь до Ахтубинска…

И он открыл атлас.