Хождение за два-три моря

— Постойте так… снимаю! Теперь я, — Сергей щелкает «Зорким» и тоже лезет в широкие объятия шкипера. Шлюз № 7 еще не исчез из виду, а мы уже у шлюза № 6.

Людей на берегах все больше. Сегодня суббота, многие семьи выехали на пикник. Вот целая компания. Дети плещутся в воде. Нахальный пацан плывет к яхте. Его веселая рожица у самого борта.

— Уберите ребенка! — Данилыч отворачивает в сторону.

Несколько матрон сидят на камнях и равнодушно наблюдают, как отпрыски лезут под винт. Сильные половины окопались в стороне, от жен их заслоняет кустик. За этим чахлым бруствером мужчины нелегально выпивают. Увидев яхту, толстый дядька в трусах теряет бдительность, встает во весь рост, призывно размахивая бутылкой, и тут одна из матрон оживает, еще как! Дядька оправдывается, разводит руками — бес попутал! Вид у него и смущенный, и веселый — хлебнуть он успел.

— Привет из Одессы! Дай бог не последняя!

А вот другая компания, моложе. Горит костер, ветер доносит ароматы шашлыка. Парень и девушка самозабвенно целуются в воде, от друзей они прикрыты вербой, а со стороны канала все видно великолепно. Парочка не из пугливых, «Гагарин» проходит совсем близко, но они только поворачивают головы, затуманенным взором провожают яхту и вновь берутся за свое.

«Молодцы!» — одобряет Данилыч. Сергей вздыхает.

Девушка в воде красивая, девушки у костра тоже красивые, все до единой… Шлюз № 5.

Кажется, мы загоним «Сурск» насмерть. Мы висим у него на хвосте, как лайка на медведе. Мы распоясываемся, мы наглеем. Мы уже не ждем, пока теплоход зайдет в шлюз. К черту! Мы первые заходим в камеру, первые ее покидаем. Мы режем нос и корму «Сурска» как хотим. Маневры на грани аварии, но сегодня все удается, аварии не будет. «Сурск» этого не знает, «Сурск» нервничает.

— Куда прешь, ну куда ты прешь?!

— Привет из Одессы! — Мы хохочем. Необычайно смешно. «Сурску» не уйти, никуда это толстобрюхое корыто не денется.

— Ему остается только открыть кингстоны… — И тут, как бы послушавшись Сергея, теплоход останавливается и начинает разворачиваться поперек фарватера.

— Готов. Сейчас затонет, чтобы ценой гибели преградить нам путь.

— Притворяется. Уводит от гнезда, где жалобно пищат маленькие, еще слепые «сурекчата»…

— Ух они нас ненавидят сейчас! — смеется шкипер. — А мы их любим, вот оно!

Это правда. Мы любим смешной «Сурск», который проделывает нелепые маневры, кружится, словно подранок, потом опять разворачивается и набирает ход. Мы любим его, как охотник любит зверя, за которым идет по следу. Ему от нас не уйти… Шлюз № 4.

Это становится похоже на отсчет времени перед запуском: семь, шесть, пять, четыре… Скорей бы «пуск», скорей бы Волга. Но время и так спешит, вместе с нами он летит вперед, вперед и вниз. Как тянулось время еще вчера, еще сегодня ночью! Теперь его ускоряет наглядная близость цели. Зачем, собственно, нам именно в Астрахань? Волга откроет новые пути — Каспий, северные озера, Балтику, Белое море. Можно, правда, опять спросить — зачем? У альпинистов всегда спрашивают; «Зачем вы лезете в горы?» Зачем вообще путешествовать? В угоду прагматикам люди, прошедшие на лыжах к полюсу или проплывшие по пути древних мореплавателей, вынуждены лепетать об изучении «предельных возможностей» собственных организмов. Бросьте: и без того интересно. «Зачем?» — вопрос о неудавшемся. Зачем в Астрахань? Зачем об этом писать? Я не хочу думать над ответами — во всяком случае, сегодня к черту рассуждения!

Мы катимся вниз.

Мы пьем компот. Глядеть на Сергея с Данилычем — одно удовольствие. Какие веселые, тугие, багрово-черные рожи! За время путешествия исчезла интересная бледность, исчезли дряблые намеки на живот, мы стали крепкими и поджарыми, как одичавшие псы. Я пробую держать угол на вантах. Эту штуку показывал Даня: нужно взяться руками за тросики и поднять туловище; вся трудность в том, что тросик выскальзывает, обжигая ладони. Я на пуд тяжелее Дани, мне еще ни разу не удавалось удержать на вантине свой вес. А сегодня удается!

— М-минуточку! — Сергей щелкает аппаратом.

…Вот так номер! Загнанный зверь ушел. Расстояние между третьим и четвертым шлюзами километров семь, встречных судов не было, и «Сурск» исчезает впереди. Что ж, с него довольно: пусть зализывает раны. Мы не пропадем, полоса везения продолжается. Минут через пятнадцать яхту догоняет теплоход «Десна», и к шлюзу № 3 мы висим на хвосте у новой жертвы.

Нас уже узнают. Пропуская «Десну», «Гагарин» немного замешкался, и над воротами шлюза, над гладью канала усилитель разносит приятный женский голос:

— Что ж ты, Юрочка? Заходи!

И мы заходим, не сразу сообразив, что Юрочкой ласково назван «Юрий Гагарин». Пожалуй, это фамильярность; но мы все равно гордимся, наглядно представляя, как впереди по каналу идет ударная волна слуха о каком-то Юрочке из Одессы. Кто говорил, будто шлюзовщики не выносят яхт? Радушнейшие люди!

— Люблю с «пассажиром» шлюзоваться! — замечает Сергей. Мы в центре внимания. Палубу «Десны» облепила нарядная, веселая толпа. Данилыч громогласно обещает взять на борт «Гагарина» всех девушек.