Хождение за три моря

Хаджи Лутфулла принялся горячо рассказывать, доброжелательно поглядывая на сидящего перед ним внушительного человека, у которого пристальный взгляд, седеющие волосы, лицо воина, а расспрашивал он о том, что должно интересовать лишь купца.

— Плавал ли ты в Индию?

— Куда именно, господин? Индия — великая страна, весьма обширная, в тамошних землях много государств. Я плавал лишь вдоль побережья, от города Дега до Камбея. Вглубь же не ездил. Там высокие горы и дремучий лес, который называют джунглями. В джунглях много диких зверей, они пожирают тех, кто оказывается в лесу. — В голосе перса послышался страх.

Беседа длилась долго. Чужие слова охотно всплывали в памяти Хоробрита. Учил его арабскому языку шемаханский купец, проживший два года в Московии. За что из казны ему было выплачено десять рублей и дарена шуба.

После того как перс ушёл, не забыв пригласить Хоробрита к себе в Ормуз, Афанасий и князь Семён пообедали кислыми щами и холодной пряжениной с редькой. Князь, вытирая блестевшие жиром пальцы, задумчиво сказал:

— Нового мало, но надобно его слова проверить, так уж у нас завелось: посторонний подтвердит, стало быть, верно. Раздобыл я записи синского монаха Сюань Цзана. Вельми просил сию книгу привезти, заплатил за неё серебром по весу: сколько книга потянула, столько и серебра дал игумену Юрьевского монастыря. Она с персицкого переведена при Василии Тёмном. Когда турки на Константинополь дорогу закрыли, персы к нам много чего привозили. Чти-ко вслух. — Князь бережно снял с полки книгу в деревянных обложках, украшенных позолоченной медью.

«Синский путешественник по имени Сюань Цзан в начале правления династии Тан[75] отправился в Индию, проехал земли Сиицзяна, Чагатая, Гандхарус [76], явился в долину великой реки Инд и пробыл у достославного царя Харша 13 лет, после чего через Уйгурию и горы Гиндукуш вернулся на родину и записал всё увиденное. Вот что он зрел сам и не оставил без благосклонного внимания.

О торговле

В Индии имеется золото, серебро, медь, нефрит, амбра, редкостные самоцветы и разнообразные драгоценные камни. Всё это индийцы меняют на предметы, коих сами не производят.

Купцы, занимающиеся торговлей, свободно передвигаются, ведя свои дела по всей стране. Переправы через реки и проходы через рогатки открыты для всех желающих, уплативших небольшую пошлину. Дороги безопасны от разбойников.

Налоги, взимаемые с населения, лёгкие. Каждый спокойно владеет своим мирским имуществом. Те люди, которые обрабатывают царскую землю, платят в виде дани одну шестую продукта.

О народе

Простой народ в Индии хоть и легкомыслен, тем не менее честен и заслуживает уважения. В денежных делах индийцы бесхитростны. Они боятся возмездия в будущих воплощениях душ, а потому не допускают обмана или предательства, верны клятве и обещаниям. Поведение их мягкое и любезное...»

Князь хмыкнул, размышляя, огладил бороду, подумал вслух:

— Стало быть, тот нижегородский купец, с коим мы вчера говорили на пристани, прав. Он баял, в Индии нет ни татей, ни завидливого человека. А што вот воплощение душ? Куда души-то воплощаются?

Хоробрит лишь пожал плечами. Хаджи Лутфулла ни о чём таком не говорил, он лишь сказал, что у индийцев есть «варны» брахманов, кшатриев, вайшьев, шудр и ещё есть «неприкасаемые». Что такое «Варны», Лутфулла затруднился объяснить, лишь заметил, что брахманы в Индии самые могущественые, постоянно молятся своим богам, которых там много. Кшатрии — воины, из них назначают правителей — раджей, вайшьи — торговцы, а шудры — землепашцы, скотоводы. И что переходить из одной варны в другую нельзя. Афанасий рассказал об этом князю. Тот изумился.

— Стало быть, они, индияне, не христиане?

— Стало быть, так.

— Гм. А што ж «Сказание»...

— «Сказание», князе, лживо!

Семён Ряполовский испуганно оглянулся, словно кто мог их подслушивать, замахал на проведчика толстыми руками.

— Што ты, што ты! Таперь об етом говорить... Ведь сам государь поверил! Ни-ни, молчок! Сведать надо!

— Сведаю, князе, что увижу, то государю и скажу!

Ряполовский почесал затылок, цыкнул сквозь щербатые зубы. Скверное дело. Сообщение перса «Сказание» не подтверждало. Верить купцу — о «млеке и мёде» — тоже глупство изрядное. Синский путешественник в своих записках об особенном изобилии Индии не сообщает. Значит, муравьи, добывающие из земли золото, — ложь? С другой стороны, государь питает надежду. Нет, отменить разведку невозможно.

— Что там далее у синца? — спросил огорчённый князь.

— О войске.

— Ну-ка, ну-ка, чти о войске! — оживился глава Тайного приказа и даже мясистую ладонь приставил к волосатому уху, чтобы лучше слышать.

«Главные воины этой страны выбираются из самых храбрых людей. Так как сыновья наследуют профессии своих отцов, то они быстро овладевают военным искусством. Воины живут гарнизонами и во время похода идут в авангарде. Существует четыре рода войск: пехота, кавалерия, колесницы и слоны. Слонов покрывают броней, к хоботам привязывают острые клинки. Военачальники командуют, стоя на колесницах...»