Хождение за три неба

…— пока я приступил сразу к двум задачам. К написанию письма и подготовке к старту своих шаронавтов. Ну, с шаронавтами всё было более менее ясно. Посажу их в картонные коробки, брошу немного пшена, зелени, воду поставлю. И — «Поехали-и! Куд-куда-куда?» А хрен его знает. Куда-нибудь.

А вот письмо… Над ним надо подумать, поломать голову. Этим я и занялся. Взял несколько листов бумаги обычного формата, ручку и принялся высекать наскальную живопись. Благо, я немножечко рисую…

Так, понеслось. Рисуем двух цыплят. Есть. Потом — стрелка. Рисуем ещё раз этих же цыплят, но уже подросших. Опять стрелка — две курицы. Точнее — петух и курица. Следующий рисунок, курица на гнезде, гнездо отдельно, а в нём два… нет — три яйца. Яйцо отдельно… Яйцо в разрезе. Ещё одна стрелка — курица, а вокруг неё бегают крохотные цыплята. Стрелка на самых первых цыплят. Всё? Вроде всё. Поймут меня? Кто ж его знает… Да! А откуда цыплята-то? В этой паре петух есть? А вот этого я и сам не знаю. Не куровод, к сожалению. Будем надеяться. А пошлю я своему корреспонденту сразу несколько цыплят. Может, петушок там и случится. А остальных шаронавтов — по остальным адресам, но уже без писем.

Так и сделал. Ночью, около 23-х часов, отправил первую тройку исследователей. С письмом. Было немного неудобно — я ему картонную коробку, а он мне, наверняка, золотую клетку пришлёт. Ничего, переживу. Разбогатею — отдарюсь. Потом спустился в подземелье в шесть — отправил следующую пару. Потом, в одиннадцать — ещё одну пару, и последнюю — в шестнадцать часов тридцать девять минут.

Шар от моего корреспондента пришёл пустым. Ну, что ж… Ожидаемо. Не ожидал мужик такой радости, понятное дело. Пока получил, пока дрожал, прислушиваясь к страшному зверю в картонной коробке с отверстиями для воздуха. Пока выпустил зверей из ящика, пока хватался за сердце и капал себе валерьянки… пока ловил и восхищался, читал письмо — время-то идёт. Подожду и я. А вот три остальные картонные корабли пришли целыми и не вскрытыми. Экипажи были живы и здоровы. Но несколько возбуждены. Отправил их в санаторий, на солнышко, на песочек.

Через сутки, я, весь на нервах от переживаний, получил ответную посылку. Надо же было такому случиться, что со мной опять увязался Кошак! Этот гад вёл себя всё смелее и смелее. Теперь он уже не боялся заходить в тир, выбрал себе под наблюдательный пункт большой стол и встречал, и провожал прибывающие шары возбуждённым блеском зелёных глаз.

Вот и сейчас Кошак вольготно разлёгся на столе и с интересом наблюдал за прибытием трамвая. Кстати, совсем забыл за всеми этими хлопотами вам сказать… В общем, после моих упражнений с лопатой и расширением подвала, шар немного изменился. А именно — он перестал трещать и распускать сиреневые щупальца. Цвет стал чисто белым, ярким, но не режущим глаз. Похорошел шар, на пользу ему пошла моя задумка. Он как бы выздоровел. Ну, это моё мнение такое… субъективное.

Так вот, шар прошёл, раздался металлический лязг, и что-то упало и кувыркнулось по полу. Клетка! Как знал ведь! Тут, хищной тенью, к клетке метнулся Кошак. Что-то пискнуло, хрустнуло, я заорал: «А ну, брось сейчас же, паразит!», но было уже поздно. Кошак, прижав уши, обернулся ко мне, светя жёлтыми азартными глазами, и зашипел сквозь зубы. А в зубах у него билось какое-то живое существо!

Не долго оно было живым… В общем, когда я на своих ходулях загнал мелкого хищника в угол и отобрал у него жертву, было уже поздно. Я на ладонях принёс ещё тёплый комочек к столу, под свет. У меня в руках лежала маленькая, красивая, с дивным ультрамариновым оперением, птичка. Сказочная синяя птица… Мёртвая и изломанная. На клюве которой, как у наших земных носорогов, было три маленьких, острых рога. Птица-носорог, в общем. Очень надеюсь, что она была смертельно опасна, а Кошак просто меня спас. Иначе — кранты гаду!

Я горько вздохнул и полез на солнышко. Проводить похороны. Надо бы на плите высечь что-нибудь подходящее… Какую-нибудь эпитафию для птицы. «Безумству храбрых поём мы песню…» — вроде бы подойдёт.

Да, а письма-то не было. И клетка оказалась не золотой. Но, — это не главное.

Пороть кота я не стал. Он ведь хотел как лучше… То, что получилось как всегда, никакого удивления у меня не вызвало. Видать судьбинушка наша такая. Однако надо что-то делать… во избежание, так сказать. А зачем там, в подвале, стоят ещё два стола, а? Может, шустрые предки уже сталкивались с такой проблемой? Я бы не удивился. Полез под землю, осмотрелся и понял — а ведь я был прав в своих подозрениях. Столы стояли именно на тех местах, где бы я их и сам оставил, убрав с оси. Ну, я их и вернул на остановку. Вот на этот стол будем принимать подарки, а с этого стола отправлять. Принято единогласно. Теперь дело за отправкой фотографий. Между прочим, у меня появилась и другая идея. Только вот наличных денег у меня осталось мало.