Хожение за три моря Афанасия Никитина 1466-1472 гг.

Редакция «Хожения за три моря», представленная Троицким списком, также связана с летописанием, но более косвенно, чем летописная редакция. «Хожение» помещено здесь в одном сборнике с летописным сводом конца XV в. — Ермолинской летописью, но не входит внутрь этой летописи, а представляет собой самостоятельную (последнюю, четвертую по счету) тетрадь сборной рукописи. Наличие в этом сборнике еще одной тетради, написанной после 1530 г., свидетельствует о том, что объединение его под единым переплетом произошло не ранее этого года. Список «Хожения» в составе Троицкого сборника относится к несколько более раннему времени — он написан в конце XV — начале XVI в. Какого происхождения этот список? Находился ли он (или его непосредственный протограф) в обращении до объединения его в едином сборнике с Ермолинской летописью, — этого мы не знаем. Некоторый свет на историю троицкой редакции может, как будто, пролить сборник БЛ, Муз. № 3271, — древнейший список, содержащий фрагменты из «Хожения». Текст, сохранившийся в этом списке, имеет, как заметил А. А. Зимин, одно характерное сходство с текстом Троицкого списка — здесь, как и в Троицком (см. текстологические примечания к Троицкому списку, л. 374, прим. а-д), вместо «Гундустаньскую землю» (Э, л. 445 об.) читается «Густаньскую землю». Сборник Муз. № 3271 имеет довольно определенное лицо — в его состав входит ряд статей, связанных с «обличением» новгородской ереси конца XV в. (рассказ 1490 г. об испанской инквизиции, соборный приговор новгородским еретикам и т. д.). А. Д. Седельников связывал этот сборник с окружением новгородского архиепископа Геннадия — одного из главных «обличителей» ереси[508]. Использование в этом сборнике троицкой редакции «Хожения» говорило бы об обращении этой редакции в кругах, так или иначе связанных с «обличителями» ереси. Однако на основании единственного совпадения уверенно относить фрагмент из сборника Муз. № 3271 к троицкой редакции было бы преждевременно — ошибочное написание «Густаньскую» могло быть и в авторском протографе. Состав Троицкого сборника М.8665 дает основание для другой догадки — как и Ермолинская летопись, как и ряд памятников церковной литературы, сохранившихся в сб. М.8665 (Иоанн Златоуст, Епифаний и др.), «Хожение» могло сохраниться в архиве В. Д. Ермолина, большого любителя книжности, поставлявшего рукописные книги даже за литовский рубеж[509]. Восходя, как и летописная редакция, к «тетрадям» Никитина, доставленным Мамыреву, текст троицкой редакции представлял собой уже, как мы отметили, московскую литературную обработку «Хожения за три моря»[510].

Редакция, содержащаяся в списках Ундольского и F.XVII.17, представляет собой уже иной, новый этап в истории текста «Хожения». Характерной особенностью этой редакции является тщательное удаление всех черт религиозного свободомыслия и терпимого отношения к нехристианским религиям, которые были свойственны Афанасию Никитину[511]. Так, в этой редакции из текста исключено рассуждение автора (по поводу могущества «султана индейского бесерменского») о том, что «правую веру бог ведает, а праваа вера бога единого знати, имя его призывати на всяком месте чисте чисту» (Т, л. 389 об.) — в списке Ундольского мы читаем просто: «такова есть сила султана индейскаго» (У, л. 316; список F.XVII.17 прибавляет «бесерменского»). Вместо отожествления индийского «намаза» с русской молитвой — «А намаз же их на восток по-русьскы» (Т, л. 369 об.), эта редакция лаконично указывает: «А поклоны их на восток» (У, л. 308). К мусульманской легенде о наказании города Рея за убийство шаха Хусейна эта редакция осторожно добавляет: «...яко же безвернии бают в прелести своей» (У, л. 302). Заодно опущены (или частично переведены) почти все обращения к богу на восточном языке, встречающиеся в тексте Никитина.

Такая обработка первоначального текста, произведенная, очевидно, уже в XVII в. (к которому относятся оба списка этой редакции), находит близкую аналогию в истории другого памятника древнерусской литературы — сочинений Ивана Пересветова. В «Сказании о Петре, воеводе Волосском» — переработке большой челобитной Пересветова, сделанной в XVII в., — точно так же, как и в редакции XVII в. «Хожения за три моря», из оригинала удалены все черты свободомыслия и религиозной терпимости и тексту придан антимусульманский характер[512].