Хожение за три моря Афанасия Никитина (другой перевод и текстологическая обработка)

рублей. Почка алмаза новой копи идет [по пять кени, черного — по четыре—шесть кени, а белого алмаза — одна тепка]. Алмазы родйтся в горе каменной и платят за локоть той горы каменной: новой копи — по две тысячи фунтов золотых, а старой копи — по десять тысяч фуп- тов. ¹⁵⁰А землей той владеет Мелик-хан, ¹⁵¹султану служит. А от Бидара тридцать ковов.

А что евреи говорят, что жители Шабата их веры, то неправда: они не евреи, не бесермены, не христиане, иная у них вера, индийская, ни с иудеями, ни с бесерменами ни пьют, ни едят, и мяса никакого не едят. Все в Шабате дешево. Родится там шелк да сахар, очень дешев. В лесу у них мамопы ходят да обезьяны, да по дорогам на людей нападают, так что из-за мамонов да обезьян у них ночью по дорогам ездить не смеют.

От Шабата посуху десять месяцев идти, а морем — четыре месяца <неясное место.

¹⁵²У оленей домашних режут пупки — в них мускус родится; а дикие олени пупки роняют по полю и по лесу, да запах они теряют, потому что мускус тот не свежий бывает. ¹⁵³

Месяца мая в первый день отметил я Пасху в Бидаре в Индостане бесерменском, а бесермены праздновали байрам в середине месяца, ¹⁵⁴а поститься я начал месяца апреля в первый день. О благоверные русские христиане! Кто по многим землям плавает, тот во многие беды попадает и веру христианскую теряет. Я же, рабище божий Афанасий, исстрадался по вере христианской. Уже прошло четыре Великих поста и четыре Пасхи прошли, а я, грешный, не знаю, когда Пасха или пост, ни Рождества Христова не соблюдаю, пи других праздников, пи среды, ни пятницы не соблюдаю: книг у меня нет. Когда меня пограбили, книги у меня взяли. И я от многих бед пошел в Индию, потому что на Русь мне идти было не с чем, не осталось у меня никакого товара. Первую Пасху праздновал я в Каине, а другую Пасху в Чапакуре ¹⁵⁵

в Мазан- даранской земле, третью Пасху — в Ормузе, четвертую Пасху в Индии, среди бесермеп, в Бидаре, и тут много печалился по вере христианской.

Бесерменин же Малик ¹⁵⁶сильно понуждал меня принять веру бесер- менскую. Я же ему сказал «Господин! Ты молитву [совершаешь и я также молитву совершаю. Ты пять раз молитву совершаешь, я — три раза. Я — чужестранец, а ты — здешний]». Он же мне говорит: «Истино видпо, что ты не бесерменин, но и христианских обычаев не соблюдаешь». И я сильно задумался, и сказал себе: «Горе мпе, окаянному, с пути истинного сбился и не знаю уже, по какому пути пойду. Господи, боже вседержитель, творец неба и земли! Не отврати лица от рабища твоего, ибо в скорби пребываю. Господи! Призри меня и помилуй меня, пбо я создание твое; не дай, господи, свернуть мпе с пути истинного, наставь меня, господи, на путь правый, ибо в нужде не был я добродетелен перед тобой, господи боже мой, все дни свои во зле прожил. Господи мой [бог покровитель, ты, боже, господи милостивый, господь милосердный, милостивый и милосердпый. Хвала богу!]. Ужо прошло четыре Пасхи, как я в бесерменской земле, а христианства я не оставил. Далее бог ведает, что будет. ¹⁵⁷Господи боже мой, на тебя уповал, спаси меня, господи боже мой».

В Бйдаре Великом, в бесерменской Индии, в Великую ночь на Великий день смотрел я, как Плеяды и Орион в зорю вошли, а Большая Медведица головою стояла на восток. ¹⁵⁸

На байрам бесерменский совершил султан торжественный выезд: с ним двадцать везиров великих выехало да слонов триста, облаченных в булатные доспехи, с башенками, да и башенки окованы. В башенках по шесть человек в доспехах с пушками и пищалями, а на большом слоне по двенадцать человек. И на каждом слоне по два знамени больших, а к бивням привязаны большие мечи весом по кантару, а на шее — огромные железные гири.

¹⁵⁹А между ушей сидит человек в доспехах с большим железным крюком — им слона направляет. Да тысяча коней верховых ¹⁶⁰в золотой сбруе, да сто верблюдов с большими барабанами, да трубачей триста, да плясунов триста, да триста наложниц. ¹⁶¹На султане кафтан весь яхонтами унизан, да шапка-шишак с огромным алмазом, да саадак ¹⁶²

золотой с яхонтами, да три сабли на нем все в золоте, да седло золотое, да сбруя золотая, все в золоте. Перед ним кафир бежит вприпрыжку, теремцом ¹⁶³поводит, а за ним пеших много. Позади идет злой слон, ¹⁶⁴весь в камку наряжен, людей отгоняет, большую железную цепь хоботом держит, отгоняет ею коней и людей, чтоб к султану не подступали близко.

А брат султана ¹⁶⁵сидит на золотых носилках, над ним балдахин бархатный, а маковка — золотая с яхонтами, и несут его двадцать человек.

А махдум ¹⁶⁶сидит на золотых же носилках, балдахин над ним шелковый с золотой маковкой, и везут его четыре коня в золотой сбруе. Да около него людей великое множество, да перед ним певцы идут и плясунов много; и все с обнаженными мечами да саблями, со щитами, дротиками да копьями, с прямыми луками большими. И кони все в доспехах, с саадаками. А иные люди нагие все, только повязка на бедрах, срам прикрыт.