Хожение за три моря Афанасия Никитина (другой перевод и текстологическая обработка)

Проще и основательнее, чем ее предшественники, подошла В. П. Ад- рйанова-Перетц и к проблеме варваризмов в «Хожении» — отдельных слов, фраз и целых разделов, написанных Никитиным на своеобразном тюркско-персидском жаргоне, на котором, • очевидно, изъяснялись купцы, торговавшие в Передней и Средней Азии. Никитин пользовался этим языком не для придания «экзотичности» своему повествованию, а, очевидно, «просто привыкнув к нему». В ряде случаев запись па тюркском диалекте была вызвана, по выражению В. П. Адриановой-Перетц, «своеобразной цензурой собственного рассказа»: Никитин выражал по-тюркски-

²³Осипов А. М., Александров В. А., Гольдберг Н. М. Афанасий Никитин и его время, 2-е изд. М., 1956, с. 197—198; Водовозов Н. В. Записки Афанасия Никитина, с. 12.

²⁴История русской литературы, т. И, ч. I. М.; Л., 1946, с. 250—252. С. К. Шам- бинаго писал, что «наиболее близкий к оригиналу текст» сочинения Афанасия Никитина «сохранился в выписках из Троицкой летописи и в Воскресенской» (с. 250), что Никитин «завещал» свое сочинение «московскому князю» (с. 252) и т. п.

такие идеи, которые могли показаться опасными с точки зрения будущих русских читателей его дневника.

Уже в первой редакции своей статьи В. П. Адрианова-Перетц охарактеризовала Никитина совсем иначе, чем это делали авторы, склонные видеть в авторе «Хожения» купца-дипломата, сознательно стремившегося в Индию и удачно осуществившего там свою миссию: Она справедливо заметила, что из текста «Хожения» не видно, что торговые дела в Индии «складывались для Никитина особенно благоприятно. Он вообще проходит перед читателем больше как любознательный путешественник, чем как деловитый купец, совершающий выгодные сделки». ²⁵Эти наблюдения были развиты в окончательной редакции статьи, помещенной во втором издании «Хожения за три моря». «Первоначальной целью поездки Афанасия Никитина и его товарищей, тверских и московских купцов, был, видимо, лишь Ширван... О том, что отправляясь в путь, Никитин еще не думал о далекой Индии, свидетельствуют его собственные слова. Вспоминая в „Хожении ⁴⁴, как его ограбили на пути под Астраханью, оп пишет: „И я от многих бед пошел в Индию, так как на Русь мне пойти было не с чем...“», — начинает свою статью В. П. Адрианова-Перетц во втором издании книги. С полным основанием она возражала и против представления о «Хожении» как о произведении, написанном после благополучного возвращения путешественника на Русь. «Не говоря уже о том, как трудно, а порою невозможно удержать в памяти такое обилие фактических подробностей (например, точное указание расстояний между городами в днях пути и в ковах), каким отличается „Хожение ⁴⁴, — обстановка тяжелого обратного путешествия была совсем не подходящей для литературного труда...», —отмечала В. П. Адрианова-Перетц. «В тексте „Хожения ⁴⁴есть несомненные следы того, что... иногда свои размышления Никитин записывал сразу. Так, перед описанием похода Меликту- чара тта Виджаянагар Никитин задумывается, каким путем ему возвращаться на родину, и записывает эти тревожные мысли явно сразу, еще перед путешествием, поэтому и рассказывает о них в настоящем времени: „Господи боже, на тя уповаю, спаси меня, господи! Пути не знаю...“ Этот отрывок не оставляет сомнения в том, что записан он был тогда, когда Никитин еще не выбрал окончательно маршрута своего путешествия. .. Таким образом, нет оснований думать, что Никитин лишь на обратном пути взялся составлять записки о своем путешествии». ²⁶

Соображения В. П. Адриановой-Перетц представляются нам достаточно убедительными. Ничто в тексте «Хожения за три моря» не дает оснований сомневаться в том, что перед нами — подлинные путевые записки, созданные тверским купцом во время его путешествия в Индию. Текст записок, несомненно, состоит из нескольких разновременных пластов. Вопреки мнению Н. С. Трубецкого, хронология отдельных частей

²⁵Адрианова-Перетц В. П. Афанасий Никитин — путешественник-писатель.— В кн.: Хожение за три моря Афанасия Никитина. М.; Л., 1948, с. 109— 113, 120.

²⁶Хожение за три моря Афанасия Никитина. 2-е изд., доп. и перераб., с. 93—96.

«Хожения» вовсе не соответствует его композиции. Описание начала своего путешествия (путь до Дербента, ограбление в пути, путь через Каспийское мрре) Никитин, очевидно, составил, уже проделав значительную часть пути — в Гурмызе или в Индии; рассказ об обратном пути до Крыма также написан после его окончания — вероятнее всего, в Кафе (Феодосии).