Хожение за три моря

²³²до Вонады – Вона, порт у мыса Чам, к западу от Трабзона. Черное море встретило Афанасия Никитина осенней погодой. Сперва все складывалось благополучно, и с попутным ветром корабль, на котором находился Афанасий Никитин, дошел до мыса Чам, лежащего между Трабзоном и Синопом, откуда обычно шли корабли, направлявшиеся в Кафу. Однако буря погнала корабль обратно, и он смог укрыться от нее лишь в Платане.

²³³в Платанѣ – порт Платана, неподалеку от Трабзона. Здесь корабль, на котором находился Афанасий Никитин, оказался надолго запертым в гавани. Дважды на протяжени двух недель корабельщики пытались вывести судно в открытое море, но всякий раз их встречал резкий северный ветер. В Летописном изводе «Хожения» написано, что «до Вонады» корабль шел десять дней, тогда как в Троицком – пять дней. Это объясняется тем, что буквенные обозначения цифр 5 () и 10 () близки по написанию. Ср. аналогичный случай с буквенными обозначениями цифр 6 и 7 при описании пути из Чаула в Джуннар.

²³⁴къ Баликаеѣ – Балаклава, порт на юго-западном берегу Крыма. В XIV – начале XV в. генуэзская колония, носившая название Чембало, затем отошла к греческому княжеству Феодоро (Манкуп). В начале 70‑х гг. шли переговоры о браке старшего сына Ивана III и дочери манкупского князя. Достигнув Крыма, корабль, на котором находился Афанасий Никитин, оказался, таким образом, весьма далеко от места назначения: не в Кафе, а почти на другом конце Крымского побережья – в Балаклаве. – Сыс – возможно, сый, тот (ветер).

²³⁵Токорзову – Гурзуф, генуэзская колония. Горзониум, на южном берегу Крыма. Кроме Гурзуфа и Кафы Генуе принадлежали в Крыму Пертенис (Пертенит), к востоку от Аюдага, Алустон (Алушта), Ялита (Ялта) и Солдайя (Сурож). Остатки стен крепостей, которые видел путешественник, кое-где сохранились до наших дней. Генуэзские колонии на Черном море переживали тяжелые времена. После падения Византийской и Трапезундской империй положение колоний стало весьма трудным. Султанские власти чинили препятствия торговым судам, следующим через проливы, требовали повышенных пошлин, а то и вовсе не пропускали корабли. Банк Сан-Джорджио, крупнейший в Генуе, к которому перешло управление черноморскими колониями, пытался наладить движение караванами по суше. Однако это не могло компенсировать утрату свободного морского пути.

²³⁶приидох в Кафу за 9 дни до Филипова заговѣниа – Филиппов пост начинается 14 ноября, так что Афанасий Никитин добрался до Кафы 5 ноября 1474 г. В Кафе, где была русская колония, путешественник имел полную возможность точно определить время своего прибытия. Если бы Афанасий Никитин появился в Кафе осенью 1472 г., его положение было бы тяжелым: караваны не ходили на Русь. Сношения с Москвой были прерваны. Спустя два года положение изменилось. Власти Генуи, обеспокоенные судьбой колоний на Черном море, категорически потребовали восстановить отношения с Москвой. Можно, с известной долей вероятности, назвать имена тех гостей, которые вручили в Москве дьяку Ивана III Василию Мамыреву «тетрати» Афанасия Никитина, тех, с кем, надо полагать, он совершил свое последнее путешествие из Крыма. Это – Григорий, или Гридя Жук, как называет его грамота Ивана III, и Степан Васильев сын Дмитриев. Они упомянуты в требованиях Ивана III вернуть товар, конфискованный в Кафе в 1472 г. Степана Дмитриева мы не раз встречаем в Кафе, Литве, Малой Азии то как гостя, то в качестве головы купеческого каравана (Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. М.; Л.: Соцэгиз, 1935). По дипломатическим документам Степан Дмитриев трижды побывал в Крыму и малоазийском «Заморье» в 70–90 гг. XV в (Сб. РИО, т. 41, с. 8–9, 235, 29.7; т. 35, с. 11–12). Московские купцы, с которыми Афанасий Никитин мог выйти из Кафы, покинули город, скорее всего, весной 1475 г. В начале года в Москве еще об этом не знали. 27 марта 1475 г. из Москвы в Крым выехал боярин Алексей Старков. Посольство сопровождал приехавший с Беклемишевым Девлет-мурза. Документы книги «Крымских дел» не сообщают, чем закончилась миссия Старкова. Но из турецких источников известно, что Менгли-Гирей еще до лета был свергнут, а «на Петров день», как сообщает летопись, «турский салтан Маамет Кафу взял…» (ПСРЛ, т. VI, с. 32; т. VIII, с. 181). В наказе Старкову повторено требование о купцах в Кафе, фигурировавшее в инструкциях Никите Беклемишеву. Так что зиму 1474/1475 гг. Афанасий Никитин, по всей видимости, провел в Кафе, имея возможность заняться своими записками.