Хозяева джиннов

– Наши партнеры не настолько придирчивы, чтобы начать кровавую вражду между мирами из-за формулировки, – возразила Гармония. – Во всяком случае, я на это надеюсь. – Она повернулась к Фатиме. – Наш контракт заключен с каждым представителем джиннов, само их существование договор воспринимал как согласие с его условиями. Единственное исключение – это любой джинн, на тот момент неспособный дать согласие по причине своего бестелесного инертного состояния. Поскольку они существовали вне контракта на момент его заключения, они не связаны его условиями, а значит, могут при желании пересмотреть, как и к кому применяется договор – если мы дадим согласие.

– Значит… – начала Хадия, медленно прокручивая слова Гармонии в голове. Ангелы могут утомлять своими юридическими клаузами. – Нас могут освободить от заклинания, не вызывая никаких… межпространственных конфликтов. Но кто этот спящий джинн?

При этом вопросе все ангелы повернулись к Фатиме. Она вздохнула, уже зная ответ.

– Очень неприятный марид. И я пообещала, что не буду его беспокоить.

Ангелы. Однажды они станут причиной ее смерти.

Глава двадцать третья

Фатима шагала мимо тюремных камер министерства во второй раз за последние два дня. Загрос все еще сидел здесь, но она пришла не к нему. Задача следователя была куда опаснее, чем допрос библиотекаря, – даже если он пытался ее убить. Теперь она понимала, что полудэв находился под контролем самозванца. Сегодня ей предстояло встретиться со значительно менее предсказуемым джинном.

– Вы притихли, – заметила она, глядя на идущую рядом Хадию.

– Визит к этим… предполагаемым ангелам. Заставил меня задуматься.

– Это сильное потрясение – даже зная, что они ненастоящие ангелы.

– Дело не в этом, – тряхнула головой Хадия. Она остановилась и посмотрела на Фатиму. – Ну не только в этом. Они изменили наше сознание. Залезли нам в головы. И мы понятия не имели. Что еще они могли изменить или спрятать? Наши тексты? Наши истории? Наши священные книги? Чего еще мы больше не знаем? Как мы можем быть хоть в чем-то уверены? – Ее глаза закрылись, и она глубоко вдохнула, прежде чем открыть их вновь. – Как вы справляетесь с этим сокрушительным грузом? Зная, что мы всего лишь люди, а в мире существуют силы, дергающие за ниточки, о которых мы можем даже не подозревать? Я должна помочь кузине спланировать свадьбу в следующем месяце. Но мои планы кажутся бессмысленными перед лицом всего этого. – Она нахмурилась. – Интересно, когда аль-Джахиз открыл Каф, люди чувствовали себя так же? Каково это – внезапно узнать, что мир, каким ты его знал, не так уж и реален? Я понимаю, что выбрала странное время для философствований. Может, у меня нервный срыв…

– Нет, это не нервный срыв, – медленно покачала головой Фатима. – С каждым агентом это случалось. И не раз. Такая уж работа. Мы лучше обычных людей понимаем, насколько странным местом стал этот мир. Мы сами на это подписались. И эта работа не для всех. Но да, иногда я сажусь и серьезно обо всем этом задумываюсь – а потом иду и покупаю новый костюм. Потому что именно такие мелочи, вроде планирования свадьбы кузины, помогают нам сохранять рассудок. – Она подмигнула. – Как насчет расширения вашей коллекции хиджабов?

Хадия слабо засмеялась и продолжила путь.

– Напомните, что сказал тот марид? – спросила она.

Новенькая задавала этот вопрос уже в пятый раз, но Фатима все равно ответила:

– Что он спал в надежде пережить человечество. Кроме того, последнему человеку, который его разбудил, он предоставил возможность выбрать свою смерть.

– И вы дали ему свое имя и слово?

– И то, и другое. – Она чувствовала, как договор впечатался в ее кожу.

– Разве это не делает контракт нерушимым?

– Нарушить можно что угодно. Просто за это придется заплатить.

Хадия быстро прочитала ду’а для защиты, на ее лице явственно проступило беспокойство. Взгляд напарницы переместился на предмет в руке Фатимы – позеленевшую бронзовую бутылку грушевидной формы, инкрустированную золотым орнаментом.

– Как вам разрешили вынести эту штуку из хранилища министерства?

– Я ее туда сдавала. Сказала, что мне нужно внести исправления в отчет. У них не было причин думать, что я совершу какую-нибудь абсолютную глупость – например, открою бутылку.

– Конечно, нет, – пробормотала Хадия. – Разве что вы хотите умереть.

Они остановились у самой дальней по коридору камеры.

– Вам не обязательно входить. Если что-нибудь пойдет не так, защитная магия должна его удержать.

Хадия встала на цыпочки и сняла со стены две черные дубинки, по одной в каждую руку. Вполне исчерпывающий ответ.

Фатима открыла дверь в камеру, и они вошли внутрь, захлопнув ее за собой. Пройдя в центр комнаты, агент опустилась на колени и поставила бутылку на пол.

– Мы правда собираемся это сделать? – спросила Хадия.

– Мы должны.

– Почему? – Хадия выглядела озадаченной.

Фатима протянула копию записки книготорговца, и женщина поморщилась, когда к ней вернулась память.

– Именно поэтому нам нужно освободиться от этой магии. Мы не можем вечно полагаться на трюки. – Она достала джанбию. – Готовы?