Хозяева джиннов

Хадия крепко сжала черные дубинки и кивнула. Фатима прижала нож к печати с драконом, задержала дыхание – и провела лезвием по восковой поверхности, разрушая восстановленное заклинание.

Она едва успела отпрыгнуть, когда ярко-зеленый дым вырвался из бутылки, подобно гейзеру. Клубящийся газ быстро обрел форму, сгущаясь в широкую фигуру, напоминающую человека, – только гораздо больше. Облако уплотнялось, становилось вещественнее, пока не превратилось в плоть. Через несколько мгновений перед ними возвышался джинн.

Марид был так же ужасен, как тем вечером, – покрытый изумрудной чешуей гигант с вздымающейся грудью и гладкими костяными рогами, задевающими потолок. На мгновение он молча замер, отходя ото сна. Когда открылись три его глаза – пирамида горящих звезд, они окинули камеру одним властным взглядом, а затем сузились, остановившись на Фатиме.

– Чародейка. – Слово сотрясло тесное пространство комнаты.

Фатима заставила себя встретить его испепеляющий взгляд.

– О Великий, я уже говорила раньше – я не чародейка.

– Но дважды меня призвали в твоем присутствии. – Зеленые губы джинна скривились. – Кто, кроме чародейки, осмелится на такое? Хоть значения это и не имеет. Ты нарушила слово. Скрепленное твоим именем. Ты уже мертва.

Последнюю фразу он произнес так, будто обсуждал погоду. Фатима подобралась:

– О Великий, я бы не стала вас пробуждать без серьезных на то причин.

– У вас, смертных, всегда находятся причины, чтобы нарушить клятву. – Марид широко зевнул. – Оправдания для ваших гнусных деяний. Для самого вашего существования. От одного звука вашей бессмысленной болтовни у меня болят уши. – Он поднял когтистую лапу, которая была вдвое больше ее головы, раскрыл ладонь и раздвинул пальцы. – Как бы тебя убить: удалить кости, чтобы твое хрупкое тело обратилось в мякоть? Может, заменить твою кровь на обжигающий песок? Или заставить тебя вырезать собственные кишки и удавиться на них?

– Я вижу, вы много об этом думали, – сказала Фатима. Ее голос звучал твердо, но внутри все сжималось.

– Когда я сплю, мне только и снится, как я уничтожаю смертных, – криво усмехнулся джинн. – Я мог бы перебить вас всех до единого, как большое стадо овец.

– Довольно! – вспылила Хадия. Она активировала обе дубинки, так что они затрещали синими разрядами. – Сегодня никто никого не будет уничтожать. Просто послушайте…

Марид небрежно махнул в ее сторону. Из стены позади Хадии внезапно вырвались каменные руки, каждая с семью пальцами. Они схватили новенькую, втягивая ее в стену. Вскрик ужаса оборвался, и ее тело окаменело – она превратилась в статую, наполовину заключенную в стене. Черные дубинки, которые она выронила, не успели удариться об пол, когда все было кончено. Фатима замерла, сжимая джанбию. Она набросилась на джинна:

– Отпусти ее! Это только между мной и тобой!

– Это между мной и кем я пожелаю, – фыркнул марид. – Пусть страдают и ученица, и учительница.

– Она просто хотела, чтобы ты нас выслушал! Чтобы я могла сказать…

Фатима запнулась. Что она хотела ему сказать? То, что казалось таким важным, теперь исчезло. Она подняла голову и увидала марида со все еще вытянутой рукой. Его глаза пылали белым огнем. Из ладони исходило нефритовое сияние. Неожиданно раздался звон. Джинн поморщился, глядя на ее пиджак. Звон повторился.

– Ты собираешься что-нибудь с этим сделать? – спросил он. – Это раздражает.

Фатима достала карманные часы. Когда она завела будильник? Отщелкнув крышку, агент обнаружила клочок бумаги и развернула его. Стоило ей прочитать записку, как она выпалила:

– Печать Сулеймана!

Марид склонил рогатую голову набок. Его огненные глаза потускнели, а рука медленно опустилась.

– Что, – холодно спросил он, – ты о ней знаешь?

– Я знаю, что это кольцо, созданное для контроля джиннов, – выдохнула Фатима. – Которое лишает вас свободы воли. Сейчас оно у смертного. Он связал ифрита. Он не задумываясь вытащит тебя из бутылки и сделает своим рабом. Просто подумала, что ты захочешь знать.

Какое-то время джинн молчал, только поглаживая вьющуюся белую бороду. Наконец он щелкнул пальцами – и Хадия вывалилась из стены, ее тело вновь превратилось в плоть. Прерванный крик окончился стоном, когда она упала на руки и колени. Фатима наклонилась, чтобы помочь ей встать.

– Мерзость, – рассеяно пробормотала марид. – Мы были глупцами, когда посчитали, что выковать ее будет мудрым поступком. – Брови Фатимы поднялись. Он обернулся к следователю, игнорируя Хадию, которая с трудом держалась на ногах. – Чего ты от меня хочешь, нечародейка?

– Вокруг этого кольца сплетена магия. Она заставляет нас забывать. Нам нужно от нее избавиться. Ангелы сказали, что ты можешь это сделать.

– Ангелы, – хмыкнул джинн. – Теперь эти существа так себя называют? – Шмыгнув острым носом, он скорчил гримасу отвращения. – Ты вся ими провоняла.

Фатиме по-настоящему хотелось, чтобы он перестал ее обнюхивать.

– Ну, ангелы – или кто они там – сказали, что ты можешь снять заклинание. Когда ты это сделаешь, мы сумем найти смертного, который украл кольцо, и вернуть его на хранение.

Джинн снова хмыкнул, на этот раз громче.