Хозяева плоской Земли

– Что касается даров моря, – сказала через меня Василика, – то их сейчас как раз проще увидеть на городском рынке, потому что к зиме рыба у нас уходит на глубины – вам не донырнуть.

– Сколько у вас времени? – уточнил я.

Оказалось, что они намереваются вернуться тем же маршрутом и тем же судном, а оно должно зайти за ними на обратном пути через неделю. У меня сразу возникло много вопросов к Хуану, однако я решил его пожалеть, и мы сошлись на том, что назавтра устроим общий сбор как можно раньше, как только рассветёт. Теперь вечер был в полном нашем с Василикой распоряжении. Первым делом мы поспешили узнать, как поживают мои фотографии. Два лишних часа ожидания прибытия группы я использовал с толком: отыскал мастерскую, где, действительно, брат нашего недавнего знакомого проявлял плёнки, и отдал ему все отснятые на Ибини катушки. Было, конечно, как всегда, боязно, что одна ошибка в сложном процессе проявки и закрепления приведёт к потере столь драгоценного для меня материала, но вся наша жизнь, каждое движение, если задуматься, связано с риском, о котором мы просто не догадываемся и узнаём лишь задним числом. Поэтому я только попросил пожилого мастера, похожего на средневекового колдуна в очках, быть поаккуратнее, на что тот сдержанно кивнул и поинтересовался, будем ли мы заказывать у него печать снимков. Василика, которая до сих пор с интересом осматривала развешанные на стенах приёмной комнаты фотографии, запечатлевшие красивые чёрно-белые виды нашего острова и детально проработанные портреты некоторых его обитателей, опередила меня и сказал, что да, будем. Поскольку я тогда не знал, когда освобожусь, мы договорились о том, что зайдём за результатами в ближайшие дни. Однако сейчас Василика вспомнила, что когда мы выходили, мастер пожаловался на обилие свободного времени ввиду отсутствия клиентов и пообещал всё сделать уже к вечеру. Она оказалась права. Дверь мастерской нам открыла приветливая женщина, сказала, что муж ушёл по делам, но что заказ наш готов, и мы можем его забрать. Первым делом я вскрыл конверт и убедился, что пещера и саркофаг, а так же наша бравая кампания получились в лучшем виде. Василика себе, конечно, не понравилась, зато ей понравилось, как вышел смеющийся отец. Развернув и осмотрев пленки, я расплатился с хозяйкой, и мы прогулялись по безсонным улочкам обратно в гостиницу. Можно было, конечно, снова напроситься к сестре, однако гостиница выглядела гораздо привлекательнее: нам, не спрашивая, отвели одну спальню. Ни Василика, ни я толком не знали наверняка, как этим очередным подарком судьбы воспользоваться, зато догадки были упоительными, и в итоге мы заснули только под самое утро. Меня не смог разбудить даже соседский петух, и лишь опустевшая рядом подушка заставила встрепенуться и открыть глаза. Василика уже умылась и с терпеливой улыбкой ждала в удобном кресле, пока я приведу себя в порядок. Между прочим поинтересовалась, помню ли я, о чём мы разговаривали перед сном, и если да, то не сожалею ли о сказанном. Как я мог забыть и тем более сожалеть! Это была наша первая ночь настоящей близости, и я говорил только то, что думал. А думал я о том, что нашёл, чего даже не надеялся найти, ту, с которой готов, вот прямо сейчас, соединить свою судьбу и прожить всю отмеренную нам жизнь, ни разу не оглянувшись назад и ни о чём не сожалея. Говорил я искренне, это было настоящее признание в любви, шедшее от сердца, не от головы, в которой мозг на время затаился, ожидая, что из всего этого выйдет. Вышло же то, что Василика согласилась и подтвердила свою решимость поддержать меня в моей нешуточной отчаянности нежным и долгим поцелуем. У меня никогда ещё так не кружилась голова, как той ночью…