Хозяева плоской Земли

Навигаторов тогда ещё не знали, поэтому я руководствовался даже не картой, которую забыл в Бугатти, а собственным чутьём. Если кому-то интересно, как я продирался к свободе для своих неведомых пассажиров, то можете найти городок Талла, восточнее его – деревеньку Салюто, а чуть выше пролегающее почти вдоль Арно (здесь она похожа больше на жалкий ручей, затерявшийся среди булыжников) узенькое шоссе приводит вас к восстановленному арочному мосту, по которому вы оказываетесь в милом местечке под названием Рассина. Стоит проехать ещё немного дальше, и вот уже вокруг вас нет ничего, кроме поросших лесами горных склонов. Терпение моё снова было вознаграждено: кто-то серьёзно занялся заготовками древесины, так что по правую руку открылась довольно большая опушка, лишённая всякой растительности, включая пни. В дождь туда лучше было не соваться, однако сегодня погода шептала, солнышко светило, так что я смело съехал с шоссе и встал поближе к дальним деревьям, чтобы не слишком бросаться в глаза редко проезжающим водителям и являть собой идиллическую картину «Трак на привале». Ну, или «на ремонте».

Очередным новшеством, с которым я столкнулся, был замок на щеколде под люком. Ключ, вероятно, остался в кармане «полицейского» на аджипе, так что я вооружился фомкой, поддел, надавил, ещё надавил, и замок громко лопнул. Открыть люк было секундным делом. Я прислушался. Ни стука, ни голосов. Но тишина слишком напряжённая, значит, кто-то там затаился.

– Выходите, – сказал громким шёпотом, чтобы это не походило на команду. – Вы свободны.

За итальянским вариантом последовал английский, за английским – русский, которому меня на всякий случай научил озадаченный моей просьбой Энрико.

Я терпеливо ждал. Велик был соблазн просунуть торс в отверстие люка и приветствовать пассажиров лично, однако не менее велик был шанс того, что пассажиры, натерпевшись страхов, встретят меня ударом чего-нибудь тяжёлого. Нет, уж лучше вы к нам…

Видимо, моё молчание и свежий воздух сделали своё дело, потому что по прошествии ещё минуты-другой изнутри донеслись тихие шорохи. Первое, что я увидел, наблюдая за люком, были волосы. Точно как в японском ужастике. Длинные женские волосы, почти доставшие до земли, когда из люка наконец-то выглянула перевёрнутая голова. Увидела сидящего по-турецки мужчину, приветливо помахивающего ладонью, и резко скрылась. Сразу же появилась пара бледных ног в потёртых спортивных тапочках. Процесс пошёл.

На сей раз их там набилось восемь человек: пять почти взрослых девочек и три маленьких мальчика лет пяти. Поскольку сидящий на земле незнакомец не представлял видимой опасности, они не разбежались, а сгрудились вокруг меня и ждали, что я скажу. Две девочки всхлипывали. Один из мальчуганов напряжённо жевал шоколадку.

– Вы откуда? – спросил я по-английски.

Дети переглянулись, отыскивая в своих рядах того, кто мог выступить толмачом.

– Украина, – отозвалась одна из девочек.

– Вы знаете, где находитесь?

Вопрос был глупым. Они не знали. Возможно, не поняли вопроса. Выжидательно смотрели на меня.

– Италия.

– Италия! – пронеслось как вздох, наполненный больше изумлением, чем радостью.

– Ты кто? – неожиданно нашёлся один из малышей. Тот самый, у которого закончилась шоколадка.

Если честно, то его простой вопрос впервые заставил меня очнуться и посмотреть на ситуацию глазами этих ребят. Неизвестно, как они попали внутрь прицепа, очень может быть, что под действием снотворного и уж явно не по своей воле, очнулись от тряски, поняли, что их зачем-то похитили и куда-то везут, позволяя разве что не умереть с голоду, потом люк открывается, они оказываются снаружи и какой-то неизвестный мужик начинает приставать со своими дурацкими «где» и «откуда». Их спасать надо было, а не расспрашивать. Но именно в этом месте ниточка моих мыслей и планов предательски обрывалась. Я готов был их спасать, но совершенно не готов – брать на себя роль спасителя. Я представил, как веду всю эту ватагу в приют для сирот и бездомных (не к себе же домой) и объясняю персоналу, а потом и журналистам на камеру, как так получилось, что я, весь такой белый и героический, вызволил этих бедных детей из плена. Назавтра вся Италия будет в портретах Робин Гуда по имени Конрад Кроули, которого к вечеру (как жаль!) обнаружат с ножом под лопаткой в какой-нибудь сточной канаве. Нырнув с отвесных скал вниз головой, мой ирландец не подумал о том, что потом на эти скалы придётся как-то забираться.

– Кто ещё понимает английский?