Хозяева плоской Земли

Пожелав приятных выходных и взяв с меня слово не пропадать, Джильдо нас покинул. Мы проводили его до катера, извините, до яхты, помахали на прощанье и пошли прогуляться вдоль парковой набережной, через дугу мостка над Садовым каналом, и дальше, мимо садов Биеннале, по-своему замечательных, но вот уже больше ста лет загаживаемых дважды в год так называемым «современным искусством». После парка взяли правее, миновали ещё один мост и пошли дивной тенистой аллеей имени Гарибальди к памятнику Гарибальди, обойдя который, оказались на улице Гарибальди, называвшейся когда-то Новой, а ещё раньше – Важной. Эмануэла поинтересовалась, откуда я и тут всё так хорошо знаю, однако я не стал рассказывать ей о моей дружбе с египтянкой Нубит и её отце, владевшим вон тем рестораном с тряпичным козырьком шоколадного цвета. Вместо этого вслух вспомнил своего дядю Джузеппе, отца и сына которого тоже звали Джузеппе, и все они были Гарибальди. Эмануэла звонко смеялась и уже тянула меня за рукав направо в «Трактир под тенью», где я когда-то очень сильно напился и наговорил лишнего, что и могло, как я теперь понимаю, послужить трещиной в моих последующих отношениях с Нубит. На сей раз мы неплохо провели тут время, вкусно перекусили, и Эмануэла настояла на том, что никуда меня одного вечером не отпустит. Я намекнул на вероятную опасность моего предприятия.

– Тем более, – сказала она.

На что ещё я мог рассчитывать? Что девчонка-сорванец, сбежавшая из дома и лишь с виду производящая впечатление гламурной дивы будет покорно сидеть одна дома в тепле бабушкиного пледа и читать антикварные книжки? A nessun patto88! Только вперёд и только вместе!

Венеция не предназначена для того, чтобы спешить. Тут нельзя вскочить хотя бы в седло мотоцикла, чтобы через четверть часа быть на континенте. Тут до собственной машины нужно добираться битых полчаса на неторопливом кораблике, тыркающемся всю дорогу то к одному берегу канала, то к другому и терпеливо ждущем, пока кто-то сойдёт, а кто-то присоединится. Можно, конечно, попытаться вызывать такси, то есть такой же катер, как у Джильдо, он, конечно, скороходный и идёт из пункта А в пункт Б без лишних остановок, однако венецианские водители ленивее всех прочих, так что в итоге до Тронкетто мы добирались своим ходом. Собственно, в этом не было ничего страшного: напротив, сумерки могли оказать мне добрую службу.

По дороге в Виченцу я объяснил Эмануэле нашу предстоящую задачу: есть вилла, вилла охраняется, в частности, собакой (о том, что одну мне пришлось собственноручно зарезать, я умолчал, да и кто знает, сколько там ещё подобный бульдогов), там живут плохие люди, но мы не знаем, кто они и как их зовут. Моя спутница только кивала и не задавала глупых вопросов, типа, почему не обратиться в полицию или почему я не прихвачу с собой друзей или коллег и не выведу этих негодяев на чистую воду своими силами. Когда она спросила, в чём они провинились, я рассказал про нападение на наш транспорт и добавил, что ниточка тянется непосредственно к вилле. А ещё я взял с Эмануэлы слово, что она будет меня очень чётко слушаться, никакой самостоятельности, если я о чём-то не сказал, что «можно», значит, этого по умолчанию нельзя. Ну и, разумеется, всё, что она сегодня увидит или услышит – она этого никогда не видела и не слышала. Подобная конспирация не могла ей не понравиться.

– А оружие у тебя есть? – придвинулась она ко мне.

Я показал кулак.

– И всё?..

– Подобное притягивает подобное, – заметил я наставительно. – Ходи с пистолетом, и наверняка попадёшь в перестрелку. Я предпочитаю ручную работу.

Она пощупала мой правый бицепс и осталась довольна.

На развязке автострад Е70 и А31 начался дождь. Противный итальянский дождичёк, который проливается всегда внезапно и неизвестно, когда закончится. На этот случай я постоянно возил с собой зонтик – один, но зато большой.

Пока дождь думал, превращаться ли ему в ливень или просто попугать, мы доехали до следующей развязки, возле местечка Оспедалетто, откуда до виллы было уже рукой подать. Совсем недавно именно здесь я уходил от погони на Фиате. Сегодня подо мной был мощный железный конь, но зато рядом сидело нежное и ранимое существо, любопытное и храбрившееся, однако сковывавшее мои действия. Так мне казалось. Вместе было, конечно, веселее, однако воспоминания о направленном на меня дуле с глушителем никак не улетучивались. И уж если совсем честно, то я по-прежнему плохо себе представлял, как мне проделать задуманное и остаться незамеченным и целым. Сухим уж точно выйти из воды не получится.