Хозяева плоской Земли

Не могу сказать, чтобы судьба этой Кристи меня сильно заботила. Мысленно я уже составил для себя её моральный портрет и ничего интересного в нём не нашёл. Дама в шляпе интересовала меня ещё меньше. Оставался полковник, который явно нервничал, переживал за результат и обременял меня щекотливым поручением не для того, чтобы чем-то занять или прогнать с глаз долой, нет, наоборот, я, можно сказать, впервые я долгое время почувствовал, что на мои скрытые таланты рассчитывают. Я не был готов давать руку на отсечение, что полковник не подключил к операции того же Вико, заверив меня в обратном, но если он так поступил, то не из вредности, а от безнадёжности, которая слышалась в его голосе и читалась во взгляде. Кристи, действительно, была ему важна. Причём живой или мёртвой, лишь бы не проговорившейся.

По пути в Рим я ещё раз заглянул в наш ресторан, подкрепился на дорожку, поговорил с матерью о том о сём, похвалил интернет-сайт (он и в самом деле выглядел, на мой взгляд, прекрасно), пококетничал с юной племянницей маминой подруги Паолы, которую, если помните, я уже упоминал выше и которую, как я теперь узнал, звали Катериной. Оказалось, девочке нравилось всё английское, поэтому она сразу велела называть её Кейт и никак иначе. Язык Кейт учила, но не слишком усердно, так что попытка английского диалога с треском провалилась, хотя принесла уйму веселья нам обоим, а заодно я убедился, насколько она хорошенькая, особенно когда смеётся, и какие беленькие и ровненькие у неё зубки. Нас прервало появление её дружка, который посмотрел на меня волчонком и велел Кейт собираться, если она не хочет опоздать в кино. Мне показалось, что эта перспектива её не слишком испугала, однако она не стала качать права и дала себя увести, громко выразив надежду на то, что мы ещё встретимся. Честно говоря, я был бы не прочь.

К столице я подкатил уже в сумерках. Итальянцы рано сворачивают дела и стараются не перетруждаться, однако в данном случае я мог не бояться, что опоздаю: мои верительные грамоты действовали не на территории Италии, а в государстве, в Риме размещающемся и половиной земного света владеющим. Как вы понимаете, я имею в виду Ватикан.

Воспитываясь в ирландской семье да ещё в католической стране, я нисколько не страдал от религиозности. Мои родители, впрочем, тоже. Именно отец, когда мы как-то в детстве все вместе ездили на рождество в Рим, посадил меня на плечи, чтобы я вознёсся над толпой на площади перед базиликой святого Петра, показал на маленького человечка, видимого по пояс в высоком оконце дома справа и сказал:

– Вот антихрист.

Сказал по-английски, поэтому обступавшие нас прихожане ничего не поняли, я тоже, но запомнил. Когда немного подрос, попросил разъяснить, что он имел в виду.

– Правда на таком уровне никогда не скрывается, – ответил отец. – Она у всех перед глазами, и именно поэтому её часто трудно увидеть. Так, например, почему-то считается, что приставка «анти» несёт сугубо значение противоборства. Но вообще-то в греческом она означает не только «против». Первое её значение – «вместо». А теперь скажи мне, как у нас в Италии называется титул папы римского?

Я замешкался.

– Vicarius Christi, – напомнил отец. – Что все справедливо понимают как «наместник Христа». То есть, тот, к кому можно обращаться здесь, на земле, чтобы не беспокоить богов на небе. Некоторые папы призывают так и делать, мол, зачем вам бог, если есть я, я ближе, я вас пойму. Так вот, «наместник» – это тот, кто «вместо», то есть «анти» – в данном случае Антихрист.

Он, помню, помолчал, наблюдая за моей реакцией, и, заметив интерес, продолжил:

– Я не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что от католицизма пошли все религии, главные из которых христианство, буддизм, иудаизм, мусульманство.

– А разве католицизм – это не христианство? – удивился я.

– Ну, вообще-то, если разобраться, то христианство должно во главу угла ставить кого?

– Христа?

– Разумеется. А кому поклоняются католики?

– Разве не Христу?

– Формально, может быть, и да. А фактически?

– Богоматери Марии? – догадался я.

– Именно. Обрати внимание на то, что в католических церквях Христа изображают либо распятым на кресте, то есть в момент пытки и агонии, которую жрецы Иштар так любят демонстрировать верующим, либо уже мёртвым, с креста снятым. Есть даже такая тема в живописи и скульптуре – пьета94. Самую знаменитую скульптурную композицию создал, как ты знаешь, Микеланджело. Она, несомненно, хороша как произведение искусства, однако при всём при этом её разместили в базилике Петра не то что не в алтарной части, а почти при выходе, в предбаннике так сказать. А в алтарной части, над троном Петра, на потолке балдахина Бернини и на куполе изображено главное божество этого культа – Солнце. Что же до Христа, то ещё его любят показывать голеньким малышом на коленях матери, которая в таком случае воспринимается как гораздо более важная, нежели он, сущность. Что и понятно, потому что культ матери и её божественного ребёнка гораздо старше того, который восприняли католики.

– Ты сказал «жрецы Иштар»…