Хозяева плоской Земли

Ещё одним качеством Элинор, если можно так выразиться, была загадка её происхождения. Фигурирующий в преданиях отец считался таковым лишь формально, поскольку он нашёл брошенного ребёнка среди скал, одел, обул и дал имя. Элинор росла не по дням, а по часам и скоро превратилась в ту красавицу, про которую восторженные соплеменники и стали складывать легенды. Того, кто её нашёл, звали Брунан. Он был уже в летах, но при этом не имел ни детей, ни даже жены. До своей находки промышлял тем, что ходил в лес по грибы да ягоды и продавал собранное на рынке, то есть занимался сугубо женскими делами, за что никак не мог снискать уважения соплеменников. С появлением Элинор всё изменилось. Когда девочка подросла и стала горазда на всякие премудрости, как то же изобретение письма, она всем говорила, будто именно отец дал ей азы знаний. На Брунана посмотрели по-другому и, в конце концов, начали видеть в нём не прохиндея, а странного человека, полного невоплощённых талантов. Со временем он сделался патернусом Санестола и по традиции перебрался вместе со знаменитой дочерью жить в крепость. Здесь-то и начинается история про сватовство. Которая тоже закончилась загадкой, на сей раз трагической. Потому что, как рассказывает предание, когда Элинор увидела с башни приближавшихся к городу троих братьев из Доффайса, что-то с ней произошло, она сделала неловкий шаг, оступилась и… упала с огромной высоты. Были те, кто видел, как это произошло. Бросились искать её бездыханное тело, но, увы, так и не нашли. До сих пор. Элинор как появилась ниоткуда, так и исчезла в никуда. И эта последняя из её загадок поныне многим не даёт покоя. Большинство склоняется к тому, что если неизвестно начало и тем более конец, скорее всего, этого вообще никогда не было. А придумать можно, что угодно. Правда, в Доффайсе по-прежнему стоит дом, где раньше жили все три брата, а ныне – их далёкие потомки, но как это может быть подтверждением истинности описанного в предании? Жители, точнее, жительницы Санестола взяли его на вооружение, и теперь где-то в шутку, где-то всерьёз считается, что там рождаются самые умные и красивые женщины во всей Фрисландии. Доффайсцы, разумеется, это оспаривают и в свою очередь заявляют, что тамошние женщины настолько выдающиеся исключительно потому, что им не хватает мужчин. Даже Элинор и её отцу, настаивают они, пришлось искать сватов на другом краю, в Доффайсе. Иначе с какого перепугу трое добрых молодцев отправились бы через весь остров просить руки той, которая всё равно досталась бы лишь одному из них? Санестольцы на это возражают, мол, Элинор готова была приютить всех троих и делить с ними ложе по очереди, тем более что один на один никто из них с ней бы не совладал. Дальше идут шутки сомнительного характера, которые я обычно в своих пересказах опускал. Опущу и сейчас. Понятно, что между соседями всегда существуют определённые разногласия, повод к которым бывает самым причудливым. А я считаю Элинор и её несостоявшееся замужество именно поводом. Возможно, ничего такого вовсе не было. Элинор была, трое братьев, которых в Доффайсе считают городскими героями за их достижения в охоте и рыболовстве, были, но по отдельности, а не в рамках одной легенды. Так я и сказал, когда мы стояли на башне, смотрели вниз и понимали, что высота её не столь уж и огромная. Да, разбиться при желании можно, но если знать, куда упадёшь, достаточно подстелить побольше соломки, чтобы выжить. Наши итальянцы предположили, что наверняка секрет загадки кроется в братьях. Молва чего-то не договаривает. С какого такого перепуга умная девушка станет из-за них кончать жизнь самоубийством? Я заметил, что про самоубийство речи не было – Элинор неудачно оступилась. Вон там, вон в том месте, где стена ограждения и сегодня наиболее низкая, потому что была разрушена и не восстановлена. Конрад отвлёкся от своей спутницы, которой было скучновато, поскольку она почти ничего не понимала, и заметил, что точно так же, в форме готовых «руин», в прошлом и позапрошлом веках строили «древний» Колизей. Итальянская пара на него зацыкала, но он ответил им что-то по-итальянски, и они рассмеялись. Что касается братьев из Доффайса, то итальянцы отчасти были правы. Если на родине их, как я уже сказал, считали добрыми молодцами, мастерами на все руки, образцовыми охотниками и рыболовами, чем они и приглянулись не имевшему своих сыновей Брунану, то здесь, в Санестоле их называли «пришлыми» и «захватчиками», причём имея в виду не столько их роль в местной истории, сколько их тоже не совсем ясное происхождение. В прошлые разы мне доводилось разговаривать по этому поводу с некоторыми санестольцами и слышать мнение, что братья эти отнюдь не уроженцы Доффайса, а люди вообще пришлые, причём пришлые из тех же загадочных мест, что и сама Элинор. Таким образом объяснялось, почему она занервничала, их увидев, узнав и решив, что они пришли не свататься, а забрать её с собой, обратно, причём не в Доффайс, а куда-то ещё, куда ей совсем не хотелось. Мне самому эта версия очень нравилась своей недосказанностью, а сегодня, после пережитых событий последнего времени, особенно.