Хозяева руин

Оставшись в одиночестве, Эверест подтянул к себе дробовик, расстегнул подсумок и положил на землю две последние плазменные гранаты. Потом активировал интерфейс управления автодоком и отдал команду. Иглы впились в плечо, вкатывая раненому лошадиную дозу наркоты и стимуляторов. Боль сразу отступила, в голове прояснилось, и боец усмехнулся.

– Ну, давайте, твари гребаные! – зло процедил он. – Идите к папочке!

Первому морфу выстрел из дробовика снес голову почти начисто. Второму перебил суставы, заставив грохнуться на пол. А потом в тоннель ввалилось такое количество тварей, что целиться стало просто бессмысленно. Эверест механически нажимал на спуск, и с каждым выстрелом в медленно подступающей волне морфов кто-то стрекотал и взвизгивал.

Сухо щелкнул боек. Патроны закончились. Боец отбросил бесполезный дробовик, и потянулся за гранатами. Предохранительные кольца улетели в темноту, и Эверест, сжав рычаги, сложил руки с зажатыми в них гранатами, на груди.

– Ну, вперед, уроды! Кушать подано! – выкрикнул он, и гулкий тоннель подхватил голос, эхом разнося его по выработке. Эверест закашлялся, изо рта потек тонкий ручеек крови.

– Давайте… Суки… – прохрипел он. В свои последние секунды он надеялся только на одно: что сможет забрать с собой как можно больше тварей, и даст парням хоть какую-то фору.

А в следующий миг его захлестнуло отвратительной, слизистой волной. Морфы накинулись на бойца всей кучей, рыча и распихивая друг друга, каждая из тварей норовила первой выхватить из него кусок посолиднее. Через секунду тело Эвереста скрылось под кучей отвратительных существ. Клацнули рычаги, бойки ударили по капсюлям, запуская реакцию…

В тот момент, когда ослепительная синяя вспышка затопила тоннель, выжигая силуэты окружения на сетчатке пока живых морфов, Эверест был еще жив.

Он улыбался.

Глава 29

Земная Федерация, система Ориона. Планета Рапсодия, Оранжевая зона, она же Предел. Промзона. Тоннели заброшенной шахты. Вертикальный ствол. Подъем на поверхность.

Двести метров. Много это, или мало?

Смотря в какой ситуации.

Если ты прогуливаешься с бутылочкой алко-колы, наслаждаясь теплым, весенним вечером, впереди у тебя – целая вечность, а в наушниках играет любимая музыка, двести метров, которые нужно пройти до ближайшего торгового автомата, чтобы прикупить еще выпивки, это ничтожно мало. Минута неспешной ходьбы.

На зачете по физподготовке, когда только вчера ты вернулся из увольнения, у тебя безумно трещит башка, а колени предательски подрагивают, это достаточно много.

А если ты, под тяжестью брони и двух стволов карабкаешься по вертикальной лестнице, подгоняемый бездушным металлическим голосом, отсчитывающим минуты до того момента, как шестьдесят зарядов со взрывчаткой обрушат тебе на голову тысячи тонн земли и камня, двести метров сравнимы с бесконечностью.

Когда позади сверкнула вспышка, послышался грохот и многоголосый визг, мы успели подняться хорошо, если метров на двадцать. Перчатки предательски скользили по скобам, вмурованным в стену, подошвы ботинок то и дело норовили съехать со скользкого металла, а перетруженные мышцы гудели и ныли, отчаянно протестуя против все продолжающегося издевательства.

– Внимание! Активировано взрывное устройство! Всему персоналу немедленно покинуть место работы и подняться на поверхность! До взрыва – тридцать минут!

– Дерьмо, – прохрипел я, и перекинул руку на следующую ступеньку.

Вверх я старался не смотреть. Слишком велика была опасность попросту сойти с ума, увидев, какое расстояние еще предстоит преодолеть. Лезть можно было и быстрее, но мы старались экономить силы. Подъем предстоял долгий, и меньше всего хотелось выдохнуться на последних десятках метров. Тише едешь – дальше будешь.

– Алтай! Морфы! – послышалось снизу.

Я закрепился на ступеньке, посмотрел вниз, и выругался.

Околоствольный двор захлестнула волна тварей. Некоторое время они тупо кружили, не в силах понять, куда делась пища, но одна из них все же догадалась поднять морду вверх, увидела нас и зло застрекотала.

А потом морфы ринулись к лестнице, и принялись карабкаться за нами.

Шесть конечностей хорошо подходили для подъема по лестнице. Кажется, гораздо лучше, чем четыре. Пока твари поднимались довольно медленно, но это пока. С каждой ступенькой их тела все лучше понимали алгоритм движения, и ксеносы ускорялись.

Проклятье!

Процедив сквозь зубы нецензурность, я снова полез наверх. Теперь о размеренном восхождении не могло быть и речи: нужно было спешить. Если мы продолжим в прежнем темпе, ксеносы нас быстро нагонят. И для того, чтобы представить, что будет дальше, не нужно даже обладать особо развитой фантазией.

Крик, короткий, стремительный полет, и смерть.