Хозяйка Кладбища

Я шагнула вперед, и замерла перед кафедрой. Выпрямилась, расправила плечи. За что получила шепотки за спиной («и ведь не боится ничего!», «и не таких жгли!», «соплячка»), и равнодушные взгляды судейской коллегии.

— Слово предоставляется обвинителю!

Алисия подняла правую руку.

— Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды!

Судья кивнул, принимая ее клятву. Она продолжила, указав на меня.

— Эта женщина — порождение ада! Прошедшей весной она проникла на кладбище моего троюродного дяди и убила его, а затем присвоила кладбище! Кроме того, она занималась проклятой некромантией, запрещенным дьявольским искусством, и подняла из небытия смерти как моего дядю Ендола Латуо, так и еще одного человека! Так же эта женщина вела незаконные сделки с горожанами, склоняя их купить и использовать колдовские предметы — Браслеты Влияния! И последнее. Эта женщина — еретичка! Она не соблюдает каноны нашей матери–церкви, попрает божественный порядок и не ходит на службу!

— Обвиняемая, вам есть что сказать? — предоставил мне слово Джан Галеаццо.

Я скопировала жест Алисии, и повторила слова клятвы.

— Я невиновна! — заявила я. — Первое. Я никуда не проникала, тем более на кладбище. Меня похитили и пытались похоронить живьем! И я не убивала старика Латуо. Наоборот, он пытался меня убить, но не рассчитал свои силы и упал в могилу, где и умер. Я к нему даже не прикоснулась! Второе. Я не присваивала кладбище, эээ… Я даже не представляю себе, почему оно стало моим. — Я замешкалась, пытаясь выразить словами механику игры, присвоившей мне это кладбище.

— Видимо, эта земля определила вас как ближайшую родственницу покойного владельца, и вы стали ее хозяйкой, — помог мне Галеаццо, посмотрев на архиепископа. — Так бывает, не правда ли?

Архиепископ кивнул.

— Да, святая земля может сама решить, кто ее новый владелец. Но некромантия… — он осуждающе покачал головой.

— Я не занималась некромантией! — возразила я. — Я не умею ни колдовать, ни призывать духов, ничего такого. А что мертвецы на кладбище иногда сами встают, так то не моя вина. Я как раз хотела прийти в церковь, чтобы пригласить отца Еноха прочитать очищающую молитву. Но до меня дошли слухи, что мне в церкви рады не будут. И я решила не надоедать святым отцам своим неуклюжим присутствием. И я не еретичка! Я даже слушала проповедь служителя на улице вчера утром!

— Это все? — спросил судья.

— Нет. Осталось обвинение в незаконной продаже и склонение к использованию колдовских предметов, — встрял архиепископ. — Хотелось бы услышать мнение обвиняемой.

Я посмотрела на него. Ну конечно я помнила про это обвинение. Вовсе незачем было повторять его еще раз.

— Уважаемые судьи, лицензированию подлежит только продажа на рыночном лотке соответствующих гильдий. Но я не совершала продаж или покупок на рынке.

— Почему же тогда в городе появились эти браслеты? И многие видели, как вы отдавали их в обмен на деньги, — не уступил архиепископ

— Вот именно, что отдавала в обмен. Я не выставляла эти вещи на рынок. Если они там появились, значит кто–то другой их выставил. И кроме того, я никого не склоняла к использованию браслетов. Их можно носить и как личное украшение.

Достав из кошелька последний браслет, я показала его и надела на свою руку. Ничего не произошло.

— Вот видите? А если их кто–то применяет иным образом, то это уже его собственное решение, и я за это ответственности нести не могу. И я уплатила все положенные налоги, так что незаконной продажа этих артефактов точно не была!

Несколько минут судьи совещались, передавая друг другу листки. Затем Галеаццо объявил:

— Суд рассмотрел материалы дела и готов объявить решение. По обвинению в убийстве — не считать доказанным, отсутствует явное доказательство применения каких–либо действий к покойному. По обвинению в некромантии — первый эпизод считать не имеющим состава преступления, так как это произошло до ввода соответствующего закона. Второй эпизод считать доказанным, но не полностью, поскольку в наличии есть поднятый мертвец, но отсутствуют следы проведенного ритуала. По обвинению в незаконной торговле — признать все эпизоды как малое нарушение правопорядка. По обвинению в ереси — признать виновной. Ввиду незначительности обвинений применение пыток считается излишним. Оглашается вердикт судей.

— Виновна, согласен с представлением судьи Галеаццо, — сказал молчавший все это время Петер Джакопо.

— Виновна, считаю, что наказание следует назначить максимально строгое, — сказал архиепископ.

— Невиновна, — сказал Галеаццо. — Суду не было представлено достаточно доказательств. Кроме того, все правонарушения были совершены впервые, и не являются тяжкими. Таким образом, обвиняемая признана виновной, но приговор смягчается из–за не единогласного решения. Обвиняемая приговаривается к штрафу в размере трех тысяч марок ежегодно в течение трех лет, а также обязательному посещению утренней службы в Соборе в течение пяти лет! Приговор вступает в силу немедленно. Судебные издержки в размере двухсот марок оплачивает ответчик! Суд окончен!