Хозяйка леса

— Анастасия Васильевна, кричите на своего директора, если он вам позволит! — рассердился Любомиров. — Нам надоели ваши бесконечные нападки. Вы мешаете нормально работать! Мы с вами чересчур деликатничаем. Пудожский леспромхоз рубит зеленую зону вокруг города, и никто не кричит. Велика потеря — Святозеро! А вы знаете, что береговые зоны рек Рагнуксы, Черной Сомбы, Колоды, Сумы и озеро Нижнее Сумозеро вырубаются?

— Это неправда! Вы хотите оправдать собственный произвол?

— Я имею точные сведения, — Любомиров посмотрел на лесничую в упор сердитыми глазами. Я вам не все места назвал. Если рубят, значит, запретное перестало быть запретным. Я считаю это нормальным. В Карелии сорок три тысячи озер, больше семнадцати тысяч рек — и не руби по берегам лес! Что, нам прикажете в сибирскую тайгу перекочевывать?

— Хватит вам рубить и нашего леса на долгие годы. А понадобится государству — и в тайгу перекочуем. Но Святозеро не троньте! Мы не разрешим!

Любомиров поморщился. Он не ждал такого оборота дела.

— Вы нас обвиняете в собственном произволе, — продолжал он. — Но ведь это не так. На лес у нас есть разрешение.

Любомиров подал Анастасии Васильевне бумагу с голубой заставкой. Она читала и не верила своим глазам. Да, на разрешении стояла подпись министра сельского хозяйства, в ведении которого находилось лесное хозяйство республики. Любомиров не смотрел на лесничую: он делал вид, что ищет что-то в папке.

— Как же так! — У Анастасии Васильевны вдруг пересохли губы. — Это какое-то недоразумение…

— Все законно, как видите, наша уважаемая хозяйка леса. — Умные глаза Любомирова спокойно смотрели на нее. — Пожалуйста, сделайте отводы с Баженовым. Алексей Иванович зайдет в лесничество вечером. Прошу вас, не задерживайте. Нам дорог каждый час.

Анастасия Васильевна положила бумагу на стол. — Никаких отводов у Святозера мы не станем делать! — твердо сказала она Любомирову и вышла из кабинета.

Анастасия Васильевна с такой силой хлопнула дверью, что задрожало оконное стекло.

20

Анастасия Васильевна приехала в Крутогорск товарным поездом. Крутогорск — красивый городок. Окрест протянулась цепь холмов с лесами, с запада к городу прильнуло прозрачное озеро, с востока его заслонила от ветров огромная бурая гора. Улицы городка расположились ярусами: верхние у подножья горы, нижние — по берегу озера. Улицы ровные, дома добротные. Воздух в Крутогорске целебный.

Анастасия Васильевна миновала городской парк, прошла по висячему мостику, переброшенному через ржавую речку, поднялась в гору по улице Карла Маркса. Контора лесхоза помещалась в одноэтажном доме в конце улицы.

Зайцев сидел в своем директорском кабинете — маленькой комнате, где едва умещались стол и три стула. Всю стену занимала карта Крутогорского лесхоза.

— Что случилось? — несколько встревоженно спросил Зайцев. Маленький, с тихим голосом, в аккуратной форме: китель, брюки-бриджи из черного сукна, фуражка с темно-зеленым околышем. Он почти никогда не сердился, не кричал. «Надо обязательно выполнить», — говорил он сотрудникам и работникам лесничеств, и все старались выполнять его приказания добросовестно и в срок.

— Семен Петрович, что же это такое? Вы молчите, а Любомиров нас, как обухом по голове. У него бумажка из министерства на столе, а мы ни сном, ни духом. Лес ведь наш?

Зайцев вытер клетчатым платочком вспотевший лоб, перевел глаза на плакат «Как тушить пожары» и тихо вздохнул.

— Что поделаешь? Приказ.

— И вы не протестовали?

— Как же, как же! В управление ездил. Отстоял сорок третий квартал.

— А Святозеро?

— Придется подготовить к рубке. Ничего не попишешь. Я указание заготовил. Возьмите у секретаря.

— Семен Петрович, — медленно и решительно проговорила Анастасия Васильевна, стараясь поймать взгляд директора. — Мы не выполним вашего приказа.

Зайцев расстегнул верхнюю пуговицу кителя. На петлице блеснули пять звездочек.

— Надо выполнить, Анастасия Васильевна. Приказ управления.

— Но вы же понимаете, что отдавать Святозеро в рубку нельзя! Вы работаете в Крутогорском лесхозе больше тридцати лет. Вы трудитесь честно, добросовестно. В управлении вас ценят, с вами считаются. Не соглашайтесь! Протестуйте, доказывайте. Вас поддержит весь коллектив.

Зайцев растерянно смотрел на лесничую. Рука его потянулась ко второй пуговице кителя, голос его был все так же тих:

— Распоряжение поступило. Управление с нас потребует. Вы, голубушка, успокойтесь, поразмыслите…

— А зачем управление согласилось? Правы мы, а не лесозаготовители. Давайте позвоним в министерство. — Анастасия Васильевна положила руку на трубку телефона.

— Через голову управления? Не согласен! — Зайцев отрицательно покачал головой.

— Хорошо! Свяжемся с Иваном Степановичем. Попросим его добиться отмены распоряжения.

— Диктовать управлению? Нет, не согласен.

— Какой же выход вы предлагаете?

Зайцев глубоко вздохнул, растирая пальцами желтый лоб, потом медленно заговорил. Неподдельная горечь зазвучала в его словах: