Хозяйка леса

— Маменька моя, откуда прикатила, а? Хаживал я в молодости по карельским лесам, хаживал. Дикая, неповторимая красота. Да. Скажу я вам, маменька моя, без ваших, извините, стараний лес вырастет. Уверяю вас, лысой земля не останется. В тайге на вырубках рыхлить почву? Пустая затея. Ни сил, ни времени не хватит. Много ли нацарапает покровосдиратель? Десятки тысяч гектаров вырубок, маменька. Подумайте.

— Вот мы и думаем, ищем выход, — возразила ему Анастасия Васильевна. — А что вы предлагаете?

— Я стою за мелиорацию, маменька моя. За мелиорацию. За непрерывную и беспощадную войну с заболачиванием. Не давайте вырубкам превратиться в болото, а бог сам посеет семена и произрастут на вашей карельской земле роскошные леса на удивленье нашим потомкам.

— А я за комплекс, — вмешался в разговор Армяков. — Пустить в ход корчеватель, канавокопатель, рыхлитель. Одной мелиорации мало.

— Э, батенька, зачем Карелии ваш комплекс? Дайте ей мелиоративные станции, увидите, что я прав, — возразил член комиссии. — Карелии нужна мелиорация, а всякие рыхлители ни к чему.

— Вы за комплекс, — Анастасия Васильевна посмотрела на Армякова, потом перевела взор на члена комиссии. — Вы за мелиорацию. Столяров — научный сотрудник опытной лесной станции — за сохранение молодняка на вырубках, профессор Коронатов — за аэросев, а мы — лесники, за то, чтобы на вырубках росли новые леса. Нас тысячи. На Дальнем Востоке, в Сибири, на Урале, в Белоруссии — всюду, где растут леса и идет заготовка древесины, наши лесоводы набивают мозоли на руках мотыгами, лопатами, топорами, затрачивают много сил, а производительность труда мизерная, и никого это не удивляет, не волнует, не тревожит, кроме нас самих, лесоводов. Так откройте же ворота вашей технике! Не держите ее под замком, пустите в леса. В 1936 году в Лодейном Поле работала в лесу плуг-сеялка, в Шатурском леспромхозе двадцать лет назад провели экспериментальный сев сосны, почву подготовили фрезой и катком-плугом. Техника лесного хозяйства существует давно и все время пополняется новыми изобретениями. Где же она?

Член комиссии слушал лесничую, покусывая прокуренный седой ус, Армяков задумчиво смотрел то на лес, то на свою машину.

— А верно, где она? — Член комиссии качнул своей огромной головой. — Где техника? Изобретаем, испытываем, пишем протоколы. Мало мы трясем технический совет. Путевку в жизнь дает он? Он разрешает выпуск машин в серию? А все ли он делает, чтобы изобретения быстрее шли в жизнь?

— А наша МИС тоже любит проволочку, — заметил Армяков с недоброй усмешкой. — Мой корчеватель вы три года испытываете!

— Батенька мой, как вам не грех! Машина-то стала лучше, сознайтесь. Наши замечания пошли вам на пользу.

Армяков сердито посмотрел в спокойное лицо толстяка, хотел промолчать: от члена комиссии зависела судьба корчевателя, но не выдержал и вскипел:

— Любую машину можно совершенствовать без конца! Годы продержать в лаборатории, пока добьешься идеального образца. А в это время лесоводы пусть поднимают лесное хозяйство голыми руками. Так, что ли?

— Позвольте, Иван Петрович, — мягко возразил конструктору старший инженер МИС. — За вашу машину мы отвечаем. Мы даем рекомендацию.

Круглое лицо Армякова еще больше порозовело, он взмахнул руками, словно отталкивал от себя падавшую на него стену, раскрыл рот и… ничего не сказал.

Анастасия Васильевна слушала, смотрела то на одного, то на другого.

— Товарищи, неужели забракуете, — горячо воскликнула она. — Посмотрите: машина выворотила гору пней за три часа. А если тысячи таких машин в наши леса? Лесоводы всей страны скажут вам спасибо.

Толстяк наморщил лоб, а Армяков благодарно улыбнулся ей одними глазами.

Корчеватель работал до полудня. Комиссия дала машине положительную оценку. Живое, открытое лицо Армякова улыбалось. Умные, острые глаза блестели. Все в нем, казалось, пело, ликовало: «Приняли, приняли!»

Анастасия Васильевна горячо поздравила его.

— А дальше? — спросила она, радуясь его радостью.

— Дальше? — переспросил Армяков и уверенно тряхнул большой головой. — Дальше бумаги пойдут в технический совет, а мы начнем действовать. Коллектив института окажет нам соответствующую помощь. Конечно, потребуется еще много сил и энергии, пока машина выйдет в серийное производство. Но она выйдет!