Хозяйка праздника жизни

– Чем он занимался все это время? – спросил Лисица.

– Он путешествовал.

– Путешествовал… На это тоже нужны деньги. Где он их брал?

– Не знаю… Зарабатывал, наверное.

– Своими фокусами он мог заработать себе на кусок хлеба и кружку пива. Вы уж меня извините, Мелисса, но я должен сказать вам правду. Ваш брат не прежний милый мальчик, покинувший отчий дом в поисках приключений. Во время своих странствий он возмужал и, боюсь, очерствел душой. Вы теперь для него не более чем средство к достижению его цели. А его цель – родительский капитал. Или для начала та его часть, которую родители выделили в пользование вам и вашему мужу.

– Это просто нелепо! Если бы Коле понадобились деньги, он мог сказать об этом мне, и я…

– И что вы? Дали бы ему несколько тысяч? Возможно, даже тысяч долларов или евро?

– Да. Дала бы! И больше дала бы! Все, что у меня есть, поделила бы с ним поровну! Он же мой брат!

Мелисса смотрела на Лисицу с вызовом. А он не стал с ней спорить.

– Конечно, вы бы одолжили вашему любимому брату любую сумму. Даже ту, которую ваш собственный муж счел бы чрезмерной. Понимаете, к чему я клоню?

– Нет.

– Ваш муж мешал вашему брату подобраться поближе к вашим деньгам. Кусков бы неизбежно воспротивился, вздумай вы осчастливить своего брата и принять заблудшую овцу под свой кров. Ваш брат – неглупый человек, очень даже неглупый. И талантливый. И к тому же он отличный психолог. Он верно рассудил: пока рядом с вами находится Кусков, ему нечего всерьез рассчитывать на то, что он сможет подобраться к деньгам. Но если Кусков сойдет со сцены… тогда совсем другое дело!

– Какое дело? О чем вы? Я вас не понимаю!

– Мы с вами поговорим об этом позже. Уверен, ваш брат расскажет вам все сам.

Мелисса притихла. В молчании она вернулась в палату, где на больничной койке лежал Миколадзе. Он не желал отвечать на задаваемые ему вопросы, не желал шевелиться, не желал даже открыть глаза. И со стороны могло показаться, что он действительно впал в коматозное состояние. Но Лисица не верил в это. Он понимал: это очередная игра, которую затеял неугомонный братец Мелиссы.

– Полагаю, вы давно избавились от документов на фамилию, доставшуюся вам при рождении? – вопросительно произнес Лисица, не сводя глаз с лица Миколадзе. – Нам не удалось найти никаких ваших следов, и мы даже сочли вас умершим. А между тем вы живы и, значит, должны были время от времени пользоваться документами. И как вы величаетесь теперь? Не молчите, расскажите нам о своих подвигах, иначе это сделает за вас следователь. И боюсь, в его устах ваши приключения не будут выглядеть такими заманчивыми. Они прописаны у вас на руках, на подушечках ваших пальцев. Сколько раз вас задерживали за мошенничество, кражи и другие преступления? Один? Два? Десять? А что случилось с вашим лицом? Над ним явно потрудился хороший пластический хирург. Зачем вы изменили свою внешность? Хотели остаться неузнанным для ваших близких? Хотели, чтобы они не смогли отождествить вас со своим бедным пропавшим Колей? Ну, говорите, или следователь побеседует с вашей сестрой за вас.

Лисица угадал верно. Николай хотел выглядеть в глазах Мелиссы настоящим героем. Поэтому он «вышел из комы» и произнес:

– Это мое дело. То, чем я занимался все эти годы, никого из вас не касается.

– Пусть так. Уверен, приключений у вас было предостаточно. Если все их сейчас станем разбирать, до конца рискуем добраться этак лет через пятнадцать. Именно столько времени вы отсутствовали, не так ли?

Николай кивнул.

– И я бы не вернулся, не узнай, что сестре требуется моя помощь.

– Помощь?

– Она связалась с человеком, который обирал ее!

– Это вы про Кускова? Он управлял состоянием Мелиссы.

– Он ее грабил! Вкладывал ее деньги в акции своих производств!

– Потому что считал их прибыльными.

– Потому что так он мог заполучить себе все!

– Это неправда, – спокойно возразил ему Лисица. – Всю прибыль супруги Кусковы делят пополам.

Миколадзе снова приготовился что-то сказать, и Лисица поспешно его перебил:

– Но не будем заострять внимание на этом вопросе. Пусть вы думали иначе, считали мужа вашей сестры разбойником. Предположим, что это так. И что же вы стали делать дальше? Вы решили спасти сестру от разбойника – ее мужа?

– Да!

– И поэтому стали убивать ее любовников? Надеялись, что полиция рано или поздно заинтересуется этими несчастными случаями и возьмет Кускова под подозрение?

– Вам никогда не доказать, что их убивал я. Для всех – это дело рук Кускова!

– И как давно вы ведете свою игру? Первая жертва появилась почти полгода назад. А перед этим вы еще полгода болтались возле Мелиссы. Присматривались и принюхивались.

– Я выяснял обстановку, – возразил Николай.

– Телефонный маньяк, который запугивал вашу сестру, тоже ваших рук дело?

– Да.

– Коля!

– Мелисса, но тебе же нравится, когда опасность щекочет нервы, – взглянул на нее брат.

– Маньяк – это был уже перебор! – решительно заявила женщина, впервые с начала разговора открывшая рот.

До этого Мелисса молча и со все возрастающим ужасом смотрела на своего брата. И в глазах у нее не было любви, одно лишь отчаяние и гнев.