Хозяйка разорившейся таверны. Путь к счастью

— Я же стряпуха, — уклончиво ответила я. — Кто, как не я, должен знать, что годится в пищу, а что нет?

Ганс недоверчиво покачал головой.

— Но как вообще ты поняла, что они растут там? Неужто иноземец рассказал? Ты знала его?

Я устало потерла виски.

— Ах, не говори глупостей! Знала… откуда ж мне знать его? Его убили, когда я совсем девчонкой была. Стал бы он рассказывать мне, соплячке, свои тайны! Проклятая бедность… Это теперь, когда заплатила за землю лендлорду, я могу признаться. Мы ведь с Бибби от голода пошли воровать хворост и грибы. Да, сюда, в проклятое место. Вот такое отчаяние нас настигло. И то, что эти клубни мы нашли, это удача, редкое везение.

— Да?

— Свиненыш, лесной кабанчик, — нехотя ответила я, — копал землю. Я и увидела эти клубни. Я в таком отчаянии была, что была рада доесть и за этой свиньей! Ну, стала копать клубни, и нашла грибы.

— Повезло, — философски заметил Ганс, погоня лошадку.

— Небо сжалилось надо мной, — глухо ответила я. — За все мои страдания.

Ганс покосился на меня.

— Слышала, — вдруг спросил он, — Грегори твой из-под стражи сбежал.

— Да ты что! — испуганно вскричала я.

— Да-да. Так что ты гуляй осторожнее теперь, — серьезно произнес Ганс. — Говорят, он отдал страже все, что у него было, чтоб они позволили ему улизнуть. А может, врут. Да только сбежал он правда. Голодный, побитый, опозоренный, он теперь очень опасен.

— А его мать?!

— А что старуха. Отправили доживать свой век обратно, в ее логово. Там и сидит. С ее стороны вряд ли будет тебе угроза, бабка еле ноги таскает с тех пор, как палач ей почесал по-свойски спину. А вот Грегори…

— Ему не отсекли руку, как обещали?

— Нет, — покачал головой Ганс. — Успел удрать до казни. Так что ходит теперь осторожно, да не одна!

— Спасибо, что предупредил, — сердечно произнесла я. — Буду осторожнее!

— Велишь снести и разобрать остатки дома иноземца? — спросил Ганс, когда мы подъехали к леску.

Я глянула на присыпанный осенней листвой и ветками холмик и чуть пожала плечами.

— Вероятно, весной, — неопределенно ответила я. — Чтоб расчистить место под посадку картофеля. Сейчас мне эти развалины не мешают. Да и рук нет, ими заниматься.

Ганс подмигнул мне весело.

— Меня обязательно позови, — сказал он. — Я никогда не прочь заработать. Вывозить мусор, камни…

Я кивнула. А сама смотрела во все глаза на свой участок леса.

Он был и таким… и не таким.

Кто-то здесь побывал, кто-то здесь поискал, покопался знатно!

Земля после копки картошки была разрыхлена, Ханна сожгла сухую ботву — вон небольшое темное пятно в траве, все, что осталось от костерка.

А на взрыхленной почве отчетливо виднелась цепочка свежих следов. И это были не те забулдыги, которых нанимал Ганс. Они уж давно тут не появлялись; а тот, кто здесь ходил, наступил в костер. Значит, был уже после того, как мои работники были тут в последний раз.

Кто-то что-то искал.

И теперь намного смелее, чем раньше!

— Дай мне нож, Ганс, — беспечно произнесла я, — пойду покопаю грибы, попробую годный отыскать.

А сама смотрела во все глаза, отыскивала взглядом следы неизвестного.

Кто это был, Грегори? Вряд ли у этого червяка достанет храбрости бродить вблизи города. Кто его знает, где он прячется…

Значит, тот, кто убил иноземца. Тот, кто чем-то хотел поживиться. Тот, кто разнес и разграбил его дом. Тот, кто искал что-то драгоценное и не находил…

Мороз пробежал по моей коже; от страха волосы шевельнулись на затылке, словно сама смерть стояла за моей спиной и дохнула на меня своим ледяным дыханием.

Не показывать! Ни за что не показывать Гансу, что я замечаю следы этих поисков на своей земле! Мне казалось, что если я выдам свой страх, за мной тотчас же придут злодеи, и будут мучить, выбивая тайну иноземца.

«А ведь у него была тайна, — думала я, разгребая сухие желтые листья на том месте, где в прошлый раз нашла грибы. Ганс копался в своей повозке, и я могла спокойно подумать в одиночестве. — И она была подороже золота! Деньги-то все его утащили в первые же дни, как его убили, думаю. А ходят сюда до сих пор. Что-то ищут. Тайна есть! Хотя бы та, как он поставляет грибы в столицу. Какая-то особая посуда, помогающая сохранить грибы свежими? Что?»

— Не оборачивайся и не кричи, — раздался вдруг голос над моей головой. Спокойный и тихий, но от страха у меня потемнело в глазах, и я чуть не упала лицом прямо в рыхлую землю. — Не бойся. Я не сделаю тебе зла. Подними голову.

Медленно-медленно, боясь увидеть что-то страшное и молясь всем богам, чтобы этого не случилось, я подняла взгляд.

Но боги, кажется, именно сегодня заткнули уши.

Передо мной, на развалинах своего дома, стоял… иноземец.

Жуткий, словно его вырыли из земли. Чуть покачиваясь на слабых ногах.

И лицо его было забинтовано, глаза перевязаны какой-то тряпкой. Видимо, чтобы скрыть самый огромный ужас…

— Ты призрак? — шепнула я.

— А ты поразительно догадлива, — хмыкнул он, продемонстрировав мне свою землисто-серую руку, сквозь которую можно было увидеть лес и Ганса, что-то ищущего в своей повозке.

— Что тебе нужно? — тихо спросила я.

— То, для чего я призвал тебя, — ответил призрак. — Месть.