Хозяйка разорившейся таверны. Путь к счастью

— Мыслишь ты в правильном направлении, — ответила я. — Я собираюсь привлечь внимание короля. Заинтересовать его, чтоб он сам меня позвал, и мне не пришлось бы искать пути в его дворец и пробиваться с боем.

— И как же ты это сделаешь?! — нетерпеливо воскликнул призрак.

Для мертвого он был слишком эмоционален!

— Я, — протянула я неспешно, — буду ходить по самым лучшим заведениям и сорить деньгами

— О, нет!

— О, да. Заказывать блюда, пробовать их… и громко критиковать.

— И что же?!

—…и во всеуслышание говорить, что я могу приготовить лучше. Да у меня и бумага имеется! От господина инквизитора.

Ром замер и даже не дышал — если, конечно, призраки умеют дышать.

— А потом, — продолжила я, пользуясь повисшей паузой, — при большом скоплении народа я продемонстрирую свое умение. Как думаешь, много ли найдется охотников посмотреть на мастерство таинственной Алой Маски?

— Да ты дьявольски умна! — прошептал потрясенный Ром.

— Ой, не льсти мне. Этот прием не я придумала. Как думаешь, сможет у меня выгореть это дело?

— Думаю, да, — рассмеялся он.

— Вот и отлично, — с удовлетворением произнесла я, надвигая на лицо алую полумаску. — Но сначала разберемся с балом у нашего мэра.

***

В назначенный для осеннего праздника день всей таверной мы выехали на повозке старого Ганса к ратуше.

Помимо свежайших пирогов, коих мы напекли корзин пять, я прихватила еще свежих колбас, сосисок и окороков. Но только колбасы я собиралась продать. Праздник праздником, а выручку терять не хотелось.

— Поставим палатку у ратуши, — посмеиваясь, произнесла я. — Там, где будут народные гуляния и танцы. И винца будем раздавать бесплатно по кружечке. А вот сосиски продавать вдвое дороже. С каждой сосиской — деревянная шпажка. Пусть запекают на углях. В палатку Ханну посадим. Уж ее-то никто не посмеет обмануть!

Ханна, принаряженная в вожделенную красную юбку, сидела на облучке с Гансом.

Оба они были довольные, веселые и красноносые. И оба они горланили песни, обнявшись.

«Вот и Ханна себе нашла ухажера, — с толикой удивления подумала я. — Надо же. Одна я одинока. Словно проклятье на мне какое… или же это ревнивый инквизитор всех моих потенциальных женихов разогнал одним своим присутствием?»

Инквизитор все так же посещал наш город. Его частенько видели в разных заведениях, в каждом конце нашего городка. Он все что-то или кого-то искал. Но, кажется, поиски его не увенчивались успехом.

Я говорю «посещал», потому что теперь знаю — ему не нужно ездить туда-сюда в столицу и обратно. Ему не нужно снимать тут жилье. Ему достаточно поутру встать с постели у себя дома, одеться, шагнуть — и вот он уже идет по главной улице нашего городка.

Я знала его тайну.

Но ко мне этот гордец не заходил.

Я помнила его пылкие взгляды, они жгли мне душу. Я помнила слова признаний, так и не сорвавшиеся с его губ, но отражающиеся с мукой в его глазах. Я помнила вкус его страсти.

Но он держал себя в руках.

Не ходил ко мне, чтоб по городу не поползли еще более отвратительные слухи.

Ведь мог бы, незаметно, тайком, но…

То, что на празднике Эван будет, я не сомневалась. Мэр уж больно суетился, чтоб угощение было на уровне. Значит, и встречи нашей не миновать.

И видит бог, я как ждала, ох, как ждала!

Пусть нам не суждено будет танцевать — я ни за что сама не подойду к Эвану, а этот гордец и подавно ко мне не сделает и шага, — но видеть-то он меня будет.

Оценит и мой наряд, и мою молодость, и свежесть, и мое умение танцевать. Не зря же я училась!

А уж кавалера, с которым можно будет сделать пару кругов по залу, я найду!

Так что, Эван, не у одной меня будет тяжелый вечер. Тебе тоже придется немного пострадать от любви и ревности. Покусаешь себе локти!

И будешь знать, как выдвигать всякие требования и ставить условия.

Я уложила свои золотые волосы, красиво скрепила их белыми лентами и пристроила цветок бессмертника. Я надела свое прекрасное платье и новенькие красивые туфли.

Только всю эту красоту я припрятала под своим обычным плащом.

Сюрприз будет.

И Эвану, и всем злопыхателям, желающим надо мной посмеяться и предвкушающим этот миг!

***

Палатку из парусины мы соорудили быстро, Ганс и Поль управились вдвоем очень ловко.

Высадили из повозки Ханну и выложили наши товары.

Надо отметить, что и отойти-то не успели, как уже пришли покупатели. Значит, торговля бойко пойдет!

— Эх, надо было б больше взять припасов! — с досадой заметила я. — Как это я не догадалась? Впрочем, откуда мне знать, каково оно тут продается. Раньше-то меня на такие праздники не звали.

— Можно привозить по мере надобности еще товаров, — с готовностью ответил Поль, отряхивая полу своего новенького дублета. — Ты как, Ганс?

— Каков хитрован! — рассмеялся старик. — Нет уж, я тоже хочу праздновать. Вы, господа, веселиться в ратуше будете. А мне туда путь заказан; я вот на площади хлебну винца да поем печеных яблочек.

— Жаль, — произнес с досадой Поль.

— Ну, не переживай, — ответила я. — Впредь будем умнее. Хорошего дня, Ганс! И спасибо за все!

Он раскланялся и ушел, попыхивая трубочкой.

А около меня тотчас оказалась Ханна, странно строгая и даже пугающая.