Хозяйка разорившейся таверны. Путь к счастью

От ее услуг я отказалась, сославшись на свой вкус. И за это она мне отомстила как могла, выдумала сказку о том, что глупая Мари вздумала нацепить на себя нечто невообразимое и уродливое.

Целую неделю она с жаром рассказывала эту байку своим клиенткам, уверяя их, что именно они (все без исключения) будут на празднике самыми заметными. Благодаря ее усилиям, конечно.

И рассказ ее по мере приближения праздника обрастал все новыми и новыми ужасными подробностями того, как глупая Мари хочет принарядиться. Юбка в двадцать локтей шириной, пять бобров на воротник — это ведь твои фантазии, дорогуша?

— Безвкусица, безвкусица и пошлейшее уродство! — пищала она каждой своей клиентке, закатывая глаза и прижимая ручки к тощей грудке.

А вышло совсем не так.

Я, поправив выбившийся из прически локон, наградила ее насмешливым взглядом.

Что, съела?

Ты такое платье ни за что не сшила бы.

Не хватило б ни фантазии, ни вкуса. Все, на что тебя хватает — это одеть всех, как под копирку, в тяжелый пыльный бархат.

Бобровые шкуры украшали не мои плечи!

И ржавая бахрома заметала не мои следы!

По вискам модниц струился пот. Еще бы, в такой-то тяжести, да в сильно натопленном помещении!

Зато мне было легко и свободно.

Эвана я заметила едва ли не с первых шагов.

Да и как его было не заметить! Высокий, статный, зловещий и прекрасный, он стоял и разговаривал с мэром и лендлордом, вежливо им улыбаясь. А на плечах его, на длинных черных волосах словно сиял звездный свет.

И он, конечно, заметил меня.

Один взгляд — и он просто не смог больше отвести от меня глаз.

Звездный свет вспыхнул в них, и я увидела неподдельное восхищение на его лице.

— Инквизитор, — я присела в реверансе, склонив перед ним голову.

Мне можно было не смотреть в его глаза. Я итак знала, слышала, что он не дышит, словно боясь что вздохнет — и проснется, разрушит и навсегда потеряет светлый образ.

— Сударыня Мари, — произнес он. Голос его был тих и вкрадчив. — Вы сегодня… просто обворожительны.

Сказал — и засмеялся, потому что выдал свои чувства при всех, не смог удержат лица.

Я несмело подняла взгляд и встретилась с его глазами, смеющимися и ласковыми.

Да, теперь все видели, и мэр, и лендлорд, и все, кто стоял рядом, что Эван влюблен. Что ему доставляет удовольствие стоять рядом со мной, просто стоять и смотреть, не смея протянуть руки и коснуться так, как ему очень хотелось.

— У вас какое-то дело ко мне? — произнес он, и я ощутила его руку на своей талии.

Он приобнял меня. Как он оказался рядом, так близко, я не заметила. Видно, снова переместился, так, как умеют только инквизиторы.

Его душа не вынесла разлуки.

Он сделал это безотчетно. Телу он мог приказать не двигаться, но не душе.

— Да, да, — прошептала я.

— Наверное, это касается вашей помощницы, Ханны? — уточнил он, неспешно отводя меня чуть дальше от оставшихся позади мэра и лендлорда.

— Ханны?.. — удивилась я, позволяя увлечь себя дальше.

С удивлением я обнаружила, что мы стоим уже не у входа, где мэр приветствовал публику, а в танцевальном зале. Инквизитор сделал шаг — Быстрый Шаг, — и увлек меня с собой наверх.

Полы, натертые до блеска, отражали нас, меня, светлую и тонкую, и его, черного, зловещего, налитого силой.

«Колоритная пара!» — подумала я, изумленно оглядываясь, рассматривая наше отражение и окружающих нас людей.

— Ну, не мог же я сказать при свидетелях об истинной цели вашего визита ко мне, — небрежно ответил Эван, привлекая меня к себе. — Так что там увидела ваша личная ручная ведьма?

— Что это такое вы собираетесь делать, инквизитор?! — изумилась я, когда он очень ловко и непринужденно крутанул меня, да так, что моя юбка закрутилась колоколом.

Танцевать же, — ответил он беспечно. — Мне говорили, вы специально для праздника взяли несколько уроков танцев. Так любезно с вашей стороны. Хочу удостовериться, правда ли это?

Музыка играла, казалось, в моем сердце.

А Эван вел и кружил меня в танце, и все, что я видела, это его смеющиеся прекрасные глаза, глядящие на меня совершенно влюбленным взглядом.

Мы танцевали.

Кружились и раскланивались друг перед другом, плавно соединяли наши руки, и Эван снова вел меня по залу.

Казалось, что мои ноги не касаются пола. А в зале кроме нас двоих будто бы никого не было. По крайней мере, я не видела и не ощущала никого. Этот танец словно был только для нас двоих.

— Так что там с Ханной? — напомнил мне Эван, в очередной раз привлекая меня к себе.

Он обнял меня, я слышала, как за моей спиной громко бьется его сердце. А его дыхание касается моих волос, кожи за ушком.

— Что она увидела?

Он склонился еще ниже, будто слушая мой ответ.

А на самом деле прижался щекой к моей щеке.

Он льнул ко мне, млея от того, что я в его руках.

И если б музыка не велела нам расстаться и снова заскользить по блестящему полу, танцуя, он мог бы стоят так вечность!

— Она указала на Ганса, — шепнула в ответ я. — Сказала, что он следит за мной. Стоп, что?! Откуда… откуда вы знаете, что именно она его раскусила?!

Его глаза смеялись.

— Ну, это моя работа — знать, — беспечно ответил он.