Хозяйка Шварцвальда

Когда он улыбался, мир расцвечивался яркими красками. Отец Лукас казался полной противоположностью сдержанному, холодному Ауэрхану. От его риз пахло летом и полевыми цветами. Урсула жадно втягивала ноздрями этот аромат. Теперь она ясно видела, кто перед ней. И почему раньше отказывалась это признать?

– Вижу, вы совсем оправились от вашего несчастья, – сказал отец Лукас.

– Я пыталась повеситься, – призналась Урсула, не чувствуя ни вины, ни ужаса. – Харман достал меня из петли.

– Я рад, что вас вовремя спасли.

– Почему? Если бы мне все удалось, я попала бы в ад. Разве демону не полагается ликовать, когда погибает очередная христианская душа?

Отец Лукас склонил голову:

– Это не помешало бы мне грустить.

В тот раз они проговорили до самого вечера. Урсула хотела знать, что говорится в Писании о мести, и отец Лукас охотно поделился с нею знаниями.

– Вот, скажем, Моисей, – говорил он. – В свое время он бежал к мадианитянам, и те встретили его радушно. Местный жрец даже дал ему в жены свою дочь. Позже, когда Моисей вел евреев из Египта в Землю обетованную, он привел их к мадианитянам, решив, что их гостеприимство распространяется не только на него, но и на весь его народ. Часть евреев, как того требуют приличия, поклонились архидемону Ваал-Фегору, который покровительствовал этому племени. Как же отплатил Моисей за гостеприимство? Он собрал двенадцатитысячное войско. Воины истребили всех мужчин-мадианитян, сожгли селения, забрали скот, а женщин и детей угнали в плен…

– Вот видите, – сказала Урсула с упреком. – Господь милосерден, он помиловал женщин и детей.

Отец Лукас улыбнулся одними глазами:

– Погодите, это еще не вся история. Моисей велел убить всех женщин и всех детей мужского пола, а в живых оставить лишь нетронутых девочек. Этих девочек было тридцать две тысячи. Их разделили между воинами, а некоторых убили в качестве жертвы Богу. Как видите, зачастую у людей благодарность ничем не отличается от мести.

– Что потом случилось с мадианитянами?

– Благодарение Ваал-Фегору, народ возродился.

– А что же сам Ваал-Фегор?

– О, за него переживать не стоит! Почти сто лет назад он женился на девушке по имени Онеста, а затем его назначили послом ада во Франции[39]. Должность почетная и непыльная.

Постепенно Урсула привыкла к их разговорам. Она стала навещать отца Лукаса не только по воскресеньям, и каждый раз у него находилась для нее притча или забавная история. И прежде нечужие, теперь они сблизились еще больше – настолько, что Урсула напрямую спросила однажды, как демон может служить священником и не противно ли ему указывать прихожанам путь в Царствие Небесное. Отец Лукас только рассмеялся в ответ:

– Дитя мое, я могу показать вам дорогу до Нового Света. Но доберетесь ли вы туда?

Сдружилась она и с Бертой, даже нашла в ее словах зерно истины. В самом деле, если сидеть сложа руки, безделье сожрет твою голову. Раз не получается шить, почему бы не научиться готовить?

Берта была очень талантливой поварихой, не хуже мужчин. Она научила Урсулу сгущать миндальное молоко на углях и запекать цыплят, вялить и солить сельдь, делать ароматное инжирное пюре и воздушные клубничные тарты. Больше всего Урсула любила печь. Ей нравилось мять тесто, истязать, душить его, швырять на деревянную столешницу… Берта похлопывала ее по спине и хвалила.

– Тесто должно страдать, – говорила она. – Так оно станет только лучше.

Однажды утром Урсула проснулась с ощущением легкого теплого счастья и верой в то, что сегодня произойдет нечто особенное. В то мгновение, когда она распахнула окно и вдохнула сырой рассветный воздух, она вдруг решила, что отправится в путешествие. Не желая терять времени и боясь, что в последний миг испугается и передумает, она сбежала в сад и отыскала там Ауэрхана.

Не изменяя своей обычной учтивости, он отметил, что сегодня она невероятно хороша собой. Демон почти не удивился, когда Урсула поделилась с ним своим намерением ехать в город. В Эльвангене никто из них так и не развлекся, а коротать лето в лесу в ожидании, пока главный враг ее вернется, – так себе занятие. Агаты больше нет, так что и прислуживать некому. Вряд ли господин Вагнер будет возражать.

– Не будет, уверяю вас, – согласился Ауэрхан, с видимым удовольствием наблюдая за Урсулой. – Не могу передать, как приятно видеть вас в приподнятом настроении!

– Проповеди отца Лукаса действуют на меня душеспасительно.

Ей хотелось посмотреть, как демон поморщится при этом упоминании, но лицо Ауэрхана осталось непроницаемым. Он только уточнил:

– Куда вы желаете отправиться? Во Фрайбург, полагаю?

– Нет. Я собираюсь в Оффенбург.

* * *

Агата никогда, за исключением детских лет в Оффенбурге, не жила без прислуги. Она не делила комнату и постель ни с кем, кроме Урсулы, не вела хозяйства и даже не штопала одежду, хотя Урсула ее учила. По задумке Кристофа, Агате не должны были понадобиться эти навыки. Теперь же она чувствовала себя бесполезной и безрукой.