Хозяйка старой усадьбы

Медлить нельзя, про себя я вела отсчет, понимая, что у неведомого мне Прокопа осталось не так уж много времени. В несколько гребков доплыла до ветлы, набрав побольше воздуха, нырнула. Ощупывая ствол дерева, пыталась отыскать под водой тело ребёнка. Кислород в лёгких заканчивался, пришлось вынырнуть.

Глотая воздух большими глотками, прошептала:

— Батюшка-водяной, помоги, не загуби невинную душу, отблагодарю!

От берега в мою сторону плыло ещё два человека. Не дожидаясь их, нырнула ещё раз. Под водой замерла, открыв глаза и, словно прислушалась. Прямо передо мной в зеленоватом свете, исходившем от ствола дерева, зацепившись волосами за сухую ветку, белело тело мальчика лет шести.

Выдрав клок волос с головы пацана, резко потащила его тело вверх. На поверхности воды мальчика подхватил Михайло, это он кинулся следом за мной, второй мужчина, неумело бултыхаясь рядом, причитал:

— Прокопечка, сыночка, да, как же так!

— На берег, живо!

Приказала я, и мужчины быстро поплыли к берегу, я следом за ними. Мальчика положили на траву, он не подавал признаков жизни. Над ним, причитая и плача, склонился все тот же мужчина, видимо, отец. Рядом упала на колени молодая женщина, заходясь в рыданиях.

Михайло стоял рядом и как-то странно смотрел прямо на меня.

— Уберите их! — приказала я, указывая на ополоумевших от горя родителей, сама склоняясь над ребёнком.

Михайло и Светослав быстро оттащили мужчину и женщину, с трудом удерживая их на месте.

Стянула с себя куртку, свернув её рулончиком, затем завела свою ладонь к ребёнку под затылок, второй ладонью надавила на лоб, постаравшись максимально откинуть его голову назад. Рот мальчика приоткрылся, значит я все делаю правильно. Подложила куртку ему под лопатки.

Глубоко вдохнув, задержала дыхание, двумя пальцами зажав мальчику нос, с силой выдохнула набранный воздух прямо ему в рот. Грудная клетка ребёнка приподнялась. Отлично! Теперь выпрямиться и сделать один вдох для себя: считаю: раз, два. Снова большой вдох, и я, склоняясь над малышом, вновь вдуваю воздух в его лёгкие.

После пятого раза тело мальчика дёрнулось, он закашлялся, я быстро повернула его на бок, на случай, если в лёгкие попала вода, но, кажется, обошлось.

Когда я выпрямилась, поняла, что вокруг стоит абсолютная тишина, только едва слышно всхлипывает женщина.

Мальчонка хлопал испуганными глазёнками, видимо, не понимая, что с ним случилось.

— Теперь всё будет хорошо! Нужно его согреть, и напоите горячим успокаивающим отваром.

Я устало поднялась, и побрела к валявшимся прямо здесь, на берегу, сапогам и сумке. Михайло, Светослав и Григорий хвостиком двинулись за мной. Молча, мы вернулись к костру, у которого сидели всего несколько минут назад.

Михайло с Григорием все так же пристально разглядывали меня. Да, что не так? Я подняла руки к голове и поняла, что кепка осталась в реке. Удерживающие косу шпильки, видимо, тоже вывалились из волос, когда я ныряла. Скосив глаза вниз, поняла, что мокрая рубаха облепила грудь, то-то у Григория щеки странно порозовели.

Как говорится все тайное рано или поздно становится явным.

Михайло накинул мне на плечи тяжёлое шерстяное одеяло.

— Спасибо, — поблагодарила я его. — Мне бы переодеться да одежду просушить, не хочется волновать нянюшку.

— Гриня, принеси госпоже свою одежду, — приказал Михайло. Парнишка подскочил выполнять указание, и уже через пару минут вернулся с рубахой и штанами, передавая мне их из рук в руки.

Прихватив с собой одеяло, отошла за ближайшие кусты. Повесив одеяло на ветки в виде ширмы, быстро переоделась в сухое. Рубаха была большевата, и штаны сваливались, пришлось придерживать их руками.

Вернулась к костру, где мужчины так и сидели молча дожидаясь меня, села, плотнее заворачиваясь в одеяло. Григорий протянул мне кружку с горячим отваром.

— Спасибо, — поблагодарила ещё раз.

Светослав принялся развешивать мою одежду над костром, а я, первой не выдержав молчания, сказала:

— Спрашивайте.

— Девица, значит.

— Угу, — подтвердила я очевидное, расплетая волосы, чтоб они быстрее просохли, — просто в мужской одежде путешествовать удобнее да и не пристает никто.

Михайло усмехнулся, качнув головой. Григорий только во все глаза таращился на меня, не говоря ни слова.

— А в город вы едете…

— В город мы едем, как я уже сказала, работников нанимать, да закупиться кое-чем.

— И что, не нашлось в семье мужчин, что таким делом занимается такая юная барышня?

— А нет у меня в семье мужчин! Батюшка, когда сильно занемог, выписал меня из монастыря на подмогу. Поместье почти разорено, папенька оказался никудышным хозяином. Вот я и решила своими силами поместье восстановить, а для этого рабочие руки нужны. Жильем я работников обеспечу и голодать у меня никто не будет. Правда, и за работу буду спрашивать по-справедливости. Если есть в вашем обозе такие работники, приму их у себя с радостью!

Выдала я свою версию случившегося.

Михайло молча, но с интересом слушал мой рассказ.

— А ещё мне нужна охрана. Я собираюсь наладить регулярную торговлю с городом, а в лесу разбойники промышляют.