Хозяйка Сумрака

– Не пугайся. Я поесть тебе принес, – ласково обнял её брат. – А что ты не разделась, раз плохо себя чувствуешь? Надо было нормально разобрать кровать и лечь. Я думал, ты повзрослела, а ты всё, как маленькая, Лиз. Всё за тобой следить надо, – он сокрушенно покачал головой.

– С чего ты взял, что я плохо себя чувствую?

– Мать сказала перед уходом. Сказала, ты пошла к себе, потому что неважно себя чувствуешь, и чтобы я проследил, чтобы ты поела.

– Она ушла? Куда?

– Не знаю, Лиз. Сердитая она была очень, и я не стал ничего спрашивать. Сказала только, чтобы к ужину не ждали её. Кстати отец, когда приехал, сказал, что теперь с нами два её приемных сына жить будут. Слушай, давай я свет включу.

– Давай, – согласилась Лиза. – А ты что принес?

Сашка включил свет и повернулся к ней: – Картошку жареную и молоко. Как ты любишь, – он встал и шагнул к столику, где оставил поднос с едой. – Может, мне помочь тебе постель разобрать и лечь? А потом я поднос с едой тебе на кровать поставлю.

– Нет, Саш, – Лиза поднялась с кровати, – я не настолько себя плохо чувствую. Я лучше за столом поем.

– Как хочешь, – брат ласково ей улыбнулся и, притянув к себе, нежно потрепал по волосам. – Я рад, что тебе полегчало. А то уж я испугался, что ты заболела.

– Нет, Саш, я не заболела, – Лиза благодарно чмокнула брата в щеку, – и мне так приятно, что ты обо мне заботишься.

Когда часы пробили полночь, и Лиза облегченно вздохнула, решив, что теперь уже мачеха к ней точно не придет, именно в этот момент дверь распахнулась, и та показалась на пороге.

Лиза испуганно вздрогнула, быстро соскочила с кровати и, потупившись, проговорила:

– Добрый вечер, мама.

Войдя и плотно закрыв за собой дверь, та жестким взглядом уперлась в неё:

– Значит так. Хоть неповиновения я не терплю, но сегодня за него наказывать не стану. Тебе и так уже порядком досталось. Однако на будущее запомни: ещё раз посмеешь мне перечить или нарушишь правила поведения, будешь очень жестоко наказана. Поняла?

– Поняла, – Лиза кивнула.

– Это хорошо, – мрачно обронила мачеха и вышла из комнаты.

На следующий день, вернувшись из лицея, Лиза, заглянув в гостиную, увидела там отца и мачеху вместе с двумя атлетического телосложения юношами. Примерно одного роста и одинаково одетых: в шелковые однотонные рубашки стального цвета и чёрные мягкие кожаные брюки. Однако при этом они были абсолютно непохожи, и каждый был хорош по-своему. Один – тёмноволосый, с тонкими чертами лица, саркастической улыбкой на тонких губах и холодно-ироничным взглядом карих глаз, другой – блондин с чувствительными и немного капризными губами, упрямым подбородком и выразительными голубовато-серыми глазами, опушенными длинными тёмными ресницами.

– Добрый день, папа, мама, – Лиза, потупившись, нерешительно замерла на пороге.

– Здравствуй, Лизок, – кивнул отец.

– Проходи, знакомься, – не отвечая на приветствие, мачеха кивнула на юношей.

Те тут же шагнули к Лизе и по очереди представились.

– Виктор, – протянул ей руку блондин.

– Лиза, – пожала она протянутую руку, потом повернулась к брюнету.

– Герман – лукаво улыбнувшись, тот подхватил протянутую ему руку и поднес к губам, – очень приятно познакомиться, юная леди. Вы очаровательны.

– Ты позаигрывай мне с ней! Враз башку откручу, скотина, – зло сверкнув глазами, осадила его мачеха.

– Понял, миледи, больше не повторится, – обернулся к ней Герман, тут же отпустив руку Лизы.

Лиза удивленно воззрилась на мачеху. Так грубо она разговаривала на её памяти впервые.

В это время в гостиную заглянула Валя и осторожно спросила:

– Обед подавать можно?

– Да, – ответила мачеха и, повернувшись к Лизе, мрачно проронила: – Александра позови.

– Да, конечно, сейчас позову, – кивнула Лиза и вышла.

Заглянув в мастерскую, Лиза окликнула стоящего у мольберта брата: – Саш, пойдем обедать.

– Иду, – Сашка моментально отложил кисточки.

Раньше он бы ещё как минимум полчаса собирался. А с появлением мачехи, видя, как она недовольна, если кого-то приходится ждать, он старался не задерживаться.

– Саш, ты видел её пасынков? – не удержалась от вопроса Лиза.

– Видел, – кивнул брат. – Нормальные ребята, по-моему.

– А тебе не показалось, что она с ними как-то странно общается?

– Ты о матери? Так она вообще со вчерашнего дня какая-то не такая, – хмыкнул в ответ он. – Сердитая до жути, того и гляди, искры из глаз посыплются. А с ними и при мне: лишь сквозь зубы и только приказами. Кстати, они на это абсолютно спокойно реагируют. Вроде как так и должно быть и нормально для неё это. И обращаются к ней своеобразно: миледи.

– Ага, я заметила. Действительно непонятные у них какие-то отношения, – Лиза недоуменно повела плечами.

– Ладно, пошли, – брат вышел из мастерской, – а то она ещё больше рассердится.

За обедом мачеха была мрачнее тучи. Виктор и Герман отслеживали каждый её жест и молниеносно выполняли любое, отданное вскользь распоряжение. Однако это картины не меняло, мачеха была всё равно недовольна. Её капризно скривленные губы и заледеневший взгляд аппетита за столом никому не прибавляли. Наконец отец не выдержал: