Хозяйка волшебного дома. Книга 2 (СИ)

— Хозиииайка! — толкнул меня мордой под колено мой чупокабр.

— Опять голоден?

— И это тоже. Хочешь, украду для тебя одну семечку?

— Нет. То есть, да. Семечку чего?

— Лунного дерева, конечно. Своровать?

— Да!

— Помни о моем подвиге, когда полезешь ночью в свой шкаф, — качнул хвостом чупокабр и, вихляя упитанным задом, направился к дереву.

— А с моим шкафом что-то не так?

— Не поверишь, из него куда-то пропали все конфеты. Жуть! Десять коробок кто-то выпотрошил. Думаю, это сделал Лео.

— Лео?

— Или не Лео. Может быть, даже я. С горя. Куры-то закончились. Такой стресс непременно надо было чем-то заесть, чтоб не заболеть. Все болезни, как известно, от нервов. Мне ли не знать. Четыреста лет живу, понимаю толк в здоровье.

— Ты нежить. У тебя сердце не бьётся.

— Фи! Долго ты будешь верить тому песьему лекарю? Биение сердца настоящего чупокабра на каждому услышать дано. Я, может, и сам его не слышу.

— Поймал! — крикнул Антон, и я отвлеклась от своего зверя.

Огненный мотылек зажат в крупных пальцах, бьётся бумажными крыльями, норовит выбраться из руки. Бандит с умилением наблюдает за бесплотными попытками бабочки освободиться.

— Не живая, а барахтается прям как я. На, держи, ведовка, — протянул он мне объявление, — говори, что делать. А то вот-вот все закроется, а ждать придётся долго, в этом мире неправильные сутки. Длинные очень! — голос Несчастья раздался из кроны лунного дерева.

— Анют? — вот не захотелось мне брать насекомое, пусть и ненастоящее, в руку. Жалко разворачивать крылья, чтобы их прочитать.

— Настя, может ты?

— Я-то почему? Дом нужен тебе, — Мне нужен дом, муж и счастье. Из Анджея точно получится хороший муж. Может быть, не сейчас, а лет через десять. Или не получится никогда. Тогда буду любить его просто так. Как кота. Котов же любят вопреки недостаткам? — потянула ладошки к бабочке Аня.

— Гениально! — впихнул в ее руки объявление Антон, — Держи крепче, жжется.

Анька схватила в пальцы бабочку и тут же грохнул небольшой взрыв. Сквозь дым вижу, как по небу летит чупокабр, сжимая в лапах луну. Антон вновь делает зарядку и так не вовремя. Подруга судорожно прячет под платье лист бумаги, сжимая его в побелевших от напряжения пальцах. Эльфийские стражи бегут к нам со всех ног.

Глава 49. Чупокабр

Чувствую, с такой хозяйкой я долго не проживу. Угораздило связать свою жизнь с ведьмой! И дались мне те конфеты! Никогда ведь сладостей не любил. Мря! Полное мря! Кто вообще сказал, что фамильяр становится похожим на своего мага. С Карлом я этого так не замечал. А теперь? Шерстка разобрана волосок к волоску, на ухо опрокинут флакончик духов, — одно радует, я его случайно разгрохал, — в пузе барахтается сотня конфет, когти заполированны. Осталось только лак нанести, не приведи бес, я это сделаю.

И лапы! Лапки мои ждёт эльфийский лунный плод. О чем я вообще думал, когда решил спереть его для хозяйки? О сыре я думал, зачем себе врать. Уж больно похож на плод на головку пармезана. Хотел сделать её чуточку Маасдамом, проковырять дырочку. Но не выдержал, стащил с ветки целиком, не подумал, что эльфы накинули защиту на редкий плод. Магию их не учуял. Ну, погодите у меня, ослоухие. Я вам за каждый свой синячок отплачу двойною монетой.

Бегут со всех ног стражи, торопятся пострадать от меня, потомственного чупокабра. Сегодня, я свое имя наверняка оправдаю. Ушастые! Демоны бы их в них залезли! Кстати, неплохая идея. Как это раньше я ее из виду-то упустил. Парочка знакомых с той стороны преисподней и в эльфийской столице дышать такому как я станет значительно легче.

Ведьма-то моя как красиво бежит. Так и вскидывает голые ноги! Подол задрала, скачет козочкой, наверняка решила, что я тут помер. Или пострадал во имя хозяйки… Люблю я ее так, как никто другой не полюбит. Просто потому, что я ее часть. Часть ее дара, души и, конечно же, жизни.

Так, теперь нужно принять соответствующий вид! Разлёгся в позу страданий и мук, лунный плод пристроил себе на пузо. Лапки раскинул в разные стороны. Веки чуть опустил. Язык, наоборот, выкинул вон из пасти. Зубки оскалил, зря я что ли их пастой до блеска натирал? Теперь и показать не стыдно… Что? Опять пагубное влияние хозяйки на меня? Нет, так я точно до собственного тысячелетия не доживу, умру молодым и отравленным полезностями. Что ж дальше то будет, если я уже клыки начал полировать? Фу! Завтра же в земле изваляюсь и сороку сожру. Полежалую. Припасена у меня была одна тушка, застряла недели две назад на мельничном колесе. Так и не снял. Вот её час и пробил. Запах хвои из пасти хоть перебью естественным ароматом.

Эльфы замедлились, уже так быстро ко мне не бегут, прикрыли глаза. Ну конечно, как же иначе, когда мелькают перед ними такие красивые стройные ножки. Ханжи! Не могут себе позволить любоваться обнаденной натурой. Демонов в их мире точно на хватает. Парочка развратных бесов, подселенных в нужные тела и…

— Несчастье, ты жив? — плюхнулась на коленки ведьмочка. Любит меня.

— Местами и временами. Попку отбил.

— У тебя не попка, у тебя курдюк! Сильно болит?

— Обидеть зверя может каждый. Поплачь.