Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски

Виктор Иванович уже научился понимать, когда стоит настаивать на продолжении разговора, а когда нужно отступить и замолчать. В том, что дочь не изменит своего решения и в родной город все-таки поедет, сомнений у него не было, однако он решил, что настоит на том, чтобы Егор остался в Москве. Сейчас лучше было перевести разговор в другое русло. Кроме того, старому журналисту очень не хотелось, чтобы Марина узнала, как постыдно повел себя ее племянник, о том, какое интервью он дал местной прессе и телевидению и как полил грязью мертвую, по его мнению, тетку. Как ни старался Николай объяснить свой поступок безвыходным положением, как ни ссылался на угрозы в свой адрес – дед не верил ни единому слову и считал, что он предал Марину.

– Заболтались мы с тобой, Мариша, а ребенок голодный. Пойду позову, ты пока еду раскладывай.

Виктор Иванович ушел, а Марина машинально взяла стоящую рядом тарелку и начала накладывать в нее салат. Отец вернулся, улыбаясь, прикрыл дверь кухни и проговорил негромко:

– Уснул наш герой, умаялся, так на диване и пригрелся. Пусть поспит, я его пледом накрыл. Давай пока поедим, чайку попьем.

Марина без аппетита ковыряла вилкой в салате, никакого желания есть у нее не было, а потому она прекратила попытки и отодвинула тарелку, виновато глянув на отца. Тот покачал головой, но ничего не сказал. Наскоро покончив с импровизированной трапезой, он налил чай и достал из шкафа вазочку с конфетами:

– Эх, Егорка спит и не знает, какие тут сокровища пропадают. Ну, что замерла? Хоть чаю выпей, совсем ведь голодом тоже нельзя!

Марина послушно глотнула чаю, обхватила кружку пальцами и замерла, уставившись в одну точку. Она сидит в теплой кухне, пьет чай… а Женька где-то в Бутырках. Из-за нее, из-за нее…

– Не казнись, дочка, – словно подслушал ее мысли отец, коснувшись рукой ее плеча. – Все образуется, вот увидишь. Если Женя ни в чем не виноват, его непременно отпустят.

– Мы уже говорили об этом. Если бы он не был виноват, его не объявили бы в розыск и не развесили бы его фотографии во всех аэропортах, – устало сказала Марина, поднимая кружку и приникая к ней губами. – В том-то и дело, понимаешь? За ним есть что-то серьезное, а что именно – не знаю даже я. Но узнаю. Мне бы только увидеться с ним хоть на двадцать минут…

Виктор Иванович вздохнул и потянулся к телефонной трубке, лежащей на подоконнике.

– Алло, Люсенька? Здравствуй, дорогая. Как у вас? Ну, и прекрасно. И я ничего, все по-старому – скриплю потихоньку. У меня просьба – ты не могла бы заскочить ко мне сегодня после работы? Да, очень нужно. Нет, Дмитрия можешь не привозить, я хочу пообщаться только с тобой. Нет, я здоров, не беспокойся. Хорошо, жду.

Пока отец разговаривал с невесткой, Марина теребила в пальцах незажженную сигарету и заметно нервничала. Уже давно ей не приходилось просить кого-то о помощи, да еще в таком деле. А самое главное заключалось в том, что действовать приходилось фактически наощупь, так как истинной картины случившегося она не знала. И предстоящая встреча с Людмилой тревожила…

– Иди-ка ты полежи, – заметил ее побледневшее лицо отец. – Столько нервов, перелет – свалишься. Ложись, Мариша.

И она послушно ушла в зал, осторожно легла на диван рядом с Егоркой, спокойно посапывавшим носиком, обняла его и закрыла глаза, надеясь, что сон принесет хоть какое-то облегчение.

Они проспали почти до самого вечера, причем Егорка, измученный перелетом и обилием впечатлений, не торопился вставать даже после того, как мать легонько потрясла его за плечо и поцеловала во влажный со сна лоб:

– Вставай, сыночка, а то ночью-то что делать будем с тобой?

– У-у-у… – пробормотал Егорка, пытаясь спрятаться от настойчивых рук Марины под пледом, но это не удалось. – Ну, мамуля! Дай я еще немножко посплю…

– Хватит-хватит! – решительно проговорила она, сдергивая плед. – Подъем.

Мальчик неохотно открыл глаза и сел. На заспанной мордашке выразилось легкое недоумение – Егор не сразу понял, где именно находится. Марина наблюдала за ним с улыбкой. Егорка обнял ее за шею, прижался и прошептал на ухо:

– Мамуля… а сюда полиция не придет?

– Нет, сынок. Полиция в Англии осталась, – тоже шепотом ответила она, осознав, какую травму получил сын сегодня, когда на его глазах арестовали отца. – Не волнуйся, я ведь с тобой.

– Я боюсь, что тебя тоже уведут, – признался Егор еще тише. – Я тогда один останусь…

– Ерунды не говори! – повысила голос мать. – С чего ради меня заберут? Я не преступница.

– Да? А тогда папу за что забрали? Он преступник? – вполне логично спросил мальчик, чем еще сильнее рассердил Марину – это был один из тех многочисленных вопросов, ответа на который она не могла дать.

– Все. Хватит болтать! – Она прибегла к испытанному средству и обрезала разговор. – Идем умываться, вон заспанный какой!

Егор засопел и с недовольным лицом слез с ее колен и направился в ванную.