Хозяин

Спина покрылась холодом, а потом сразу обдало жаром. Я что-то слышала от Османа, что гостил недавно, о скором родстве. Но это было до всех проведенных ночей с Хасановым.

– Конечно, невеста, дочь уважаемого и очень богатого человека. Именно такая нужна Мурату Руслановичу, чтобы стать хозяйкой в этом доме, родить наследников.

Молчу, вновь начинает мутить, я уже не могу сдержать позывы, лоб покрывается испариной, руки дрожат.

– Ты же не думала, что на таких, как ты, женятся такие люди, как господин Хасанов?

Да меня и за человека-то не считают такие, как он. Куда уж мне до роли жены. Дышать становиться нечем, голова идет кругом, еще немного – и я могу свалиться в позорный обморок.

– Ты закончила с подготовкой комнат для гостей? Надо отнести туда цветы, они в холле. Лиана, ты поняла меня?

– Извините.

Мне кажется, что застыли все звуки, померкли краски, мир стал черно-белым, как моя униформа горничной. Черная, как моя жизнь. Не отвечаю, зажав рот ладонью, быстро ухожу в свою комнату, в ванной меня выворачивает завтраком в раковину, по телу идет озноб, трясет так, что зуб не попадает на зуб.

Долго грею пальцы под горячей водой, смотря как она уходит в слив. Что меня так задело в слове «невеста»?

То, что она невеста Мурата.

Все нутро скручивается тугим узлом боли, сползаю на пол, закрываю лицо руками, но слез нет. Лишь боль, она растекается по венам густой массой, из-за нее трудно дышать, и сердце гулкими ударами отдается в висках.

Не знаю, сколько прошло времени, я медленно прихожу в норму, умываюсь, лицо немного бледное, кажется, я еще похудела за эти недели, приглаживаю волосы. Это всего лишь нервы, так было, когда убили маму, организм реагирует на стресс.

– Все хорошо, Лиана, все хорошо, – шепчу одними губами, повторяя несколько раз эту фразу.

Уверенно иду через кухню, не обращая внимания на окрик Вартана, потом по дорожке мимо распустившихся красных роз. Их так много, что кажется, клумба залита кровью. Останавливаюсь на несколько секунд, рассматривая зверька, похожего на крота, что попал в капкан садовника.

Плохой знак.

Охрана смотрит удивленно.

– Ты что-то потеряла? – это Валера.

– Мне нужен Равиль Тимурович.

– Его нет.

Переминаюсь с ноги на ногу. Луиза говорила, что он уехал за невестой хозяина.

– Ты можешь дать мне телефон, очень нужно позвонить?

– Не положено.

– Валера, пожалуйста, никто не узнает, – оглядываюсь по сторонам, второй охранник отошел в сторону, мы около крыльца домика охраны. – Нужно знать, что с отцом. Валер, это очень важно.

– А у хозяина не пробовала попросить телефон? Или это только слухи?

Теперь каждый будет мне напоминать об этом? И каждый решил делать замечания и давать советы?

– Валера.

– Хорошо, только быстро, пока никто не приехал.

Он практически незаметно вкладывает в мои руки простенький мобильный, отхожу туда, где нет камер, снова набираю соседку. Тебя Люба долго не отвечает, кусаю пальцы.

– Это я, тебя Люба, вы ходили? Что там?

Не пойму, отчего сердце в груди готово разорваться, но знаю, что не хочу сейчас слышать то, что она скажет.

– Лианочка, деточка, господи, горе-то какое. Ой, что делается-то, как жить-то теперь?

– Что случилось? – сажусь прямо на газон, потому что ноги не держат. – Тетя Люба, что… что произошло, где отец?

– Я поднялась, дверь приоткрыта, зашла, а там Тимофей… на кухне…лежит, на шее веревка.

– Какая веревка, о чем вы?

Переспрашиваю, потому что мне нужно как-то цепляться за реальность.

– И табуретка валяется на полу. Господи, грех-то какой, какой грех…

Папа, нет, нет, этого не может быть. Я не верила своей соседке, мне нужно было самой это видеть.

– Лиан, ты чего?

– Мне нужно в город – срочно. Валер, как выбраться отсюда?

– С ума сошла?

Я не хочу верить в услышанное, тетя Люба все выдумывает, мне нужно видеть отца, он живой, она снова насмотрелась сериалов и сочиняет.

– Нет, но мне нужно в город.

– Валера, убери ее, ворота открывают, хозяин приехал.

Дальше суета, я лишь вижу, как несколько машин въезжают на участок, как останавливаются у центрального крыльца, у меня начинается самая настоящая истерика.

Пришла в себя, лишь когда в лицо плеснули холодной водой и ударили по щекам.

– Эй, эй, ты как, нормально? Смотри на меня.

– Не надо… нет.

– Смотри в глаза, что случилось?

– Домой, мне надо домой.

Не могу сфокусировать взгляд, но это мужчина, снова на лицо льют воду, я лежу, а когда картинка становится четкой, вижу Равиля Тимуровича, его шрам на губах и внимательный взгляд.

– Зачем домой?

Сажусь, снова кружится голова, и натыкаюсь на взгляд другого мужчины.

Хасанов сидит в кресле, мы все трое в незнакомом для меня помещении, наверное, комната отдыха охраны. Мужчина сидит, закинув ногу на ногу, чуть склонив голову, губы поджаты, он глубоко дышит, раздувая ноздри, чем-то недоволен.

– Рав, выйди.

– Хасан, вот не время ее трахать.

– Выйди.

Не глядя на своего помощника, а только мне в глаза. Что вообще он тут делает? Там невеста, надо кружить около нее, а хозяин лично спустился на дно, чтоб поговорить с прислугой?

– Хасан, ну правда, давай узнаем, что с ней случилось, и пусть идет драить унитазы.