Хозяин Фалконхерста

В Ле-Шен он и Купидон не отступали от режима, согласно которому из их рациона были исключены спиртное и женщины, зато в изобилии присутствовали сон и сытная кормежка. Ежеутренне Аполлон на протяжении часа умащивал лицо, шею и руки особой мазью, изготовляемой мадам Беатрис. То был старинный рецепт, которым долгие годы успешно пользовалась одна квартеронка из Нового Орлеана для того, чтобы сделать кожу еще белее. В состав мази входили листья пижмы, каломель, глицерин, льняное семя и много чего еще. Впрочем, на кожу Аполлона мазь почти не действовала, разве что делала ее еще мягче и шелковистее.

Каждое утро братья боролись на травке, под огромным дубом, поднимали тяжелую наковальню, таскали огромные камни и друг друга. Их мышцы ныли, но наливались силой. Не проходило дня, чтобы они не удили рыбу в протоке — причем Аполлон надевал на рыбалку широкополую шляпу и перчатки — и не охотились в прибрежном тростнике. С охоты они приносили кроликов, птицу, белок. Добыча шла на приготовление вкусных мясных блюд. После захода солнца они плавали в реке, плотно ужинали, болтали с матерями на подгнившем крылечке и рано ложились спать.

Весь этот месяц мадам Беатрис и Жанна-Мари сбивались с ног. Главная их задача состояла в том, чтобы нашить для Аполлона тончайших батистовых рубашек. Это был тяжелейший труд, тем более что в рубашки приходилось вшивать кружева, оторванные от нижних юбок Беатрис. Женщины шили рубашки и для Купидона — аккуратные, но проще покроем. Предстояло изготовить также домашнюю одежду для обоих сыновей, в частности, длиннополые халаты для Аполлона и расшитые жилеты из черного атласа (для этого пришлось испортить старый халат мадам Беатрис) с золотыми пуговицами, споротыми с одежды отца братьев.

Один безмятежный день следовал за другим, стирая с лиц братьев следы суетности и разврата. Аполлон был вполне доволен отдыхом, зато Купидону очень недоставало любовных утех. Он знал немало соседок, которые наверняка отнеслись бы к нему благосклонно. Однако слово Аполлона было законом, и Купидон, даже не веря до конца, что брат способен его выпороть, был достаточно хорошо знаком с его вспыльчивой натурой, чтобы понимать, что лучше его не дразнить. Их взаимная привязанность была сильнее, чем тот и другой были готовы в этом сознаться, однако ей на смену по прихоти Аполлона могли прийти отношения хозяина и раба, где не имели значения ни родство, ни братская любовь, ни давняя близкая дружба.

В один прекрасный день Аполлон объявил, что скоро начнется новое путешествие, но уже не на нищей пироге и не в рванье, как в Ле-Шен, а в кокетливом черном фаэтоне с белыми колесами, запряженном парой высоких гнедых, которых он уже успел приобрести. Покупка проделала изрядную дыру в его банковском счете, однако необходимость произвести в Фалконхерсте фурор была превыше всего. Аполлон надеялся, что, оказавшись там, он забудет о трудностях с деньгами. Богатейшая женщина Юга! Каждый грош, вложенный в этот проект, должен был дать стократную отдачу, случись все согласно плану. А так все и случится! Аполлон не хотел и помыслить об ином.

Братья отправились в Лендинг, чтобы забрать одежду, прибывшую из Нового Орлеана. Для этой поездки Жанна-Мари привела в порядок костюм, в котором Аполлон щеголял в Новом Орлеане, выведя пятна и как следует его отутюжив. Теперь, в приличном одеянии и в начищенной касторовой шляпе он выглядел как раз таким молодым денди, на которого хотел походить. Черный конь, привычный как к седлу, так и к хомуту, добавлял его облику блеска. Конь под Купидоном был не хуже, зато его наряд оставлял желать лучшего. Впрочем, для Кьюпа одежда не имела большого значения. Он мечтал о том, чтобы вообще избавиться от одежды как можно быстрее: женщины предпочитали его в натуральном виде.

Городок Лендинг был неказист. У длинного гнилого причала покачивались утлые лодчонки. Раз в неделю сюда приходило из Нового Орлеана ржавое паровое судно. Улица, если ее можно было так назвать, шла параллельно речному руслу; в сухой сезон здесь можно было утонуть в пыли, после дождя улица превращалась в топкое болото. На ней теснились обычные для маленького городка заведения. Магазин Ле-Клэра был больше остальных, так как обслуживал не только городок, но и окрестные крупные плантации, а также участвовал в речной торговле. Он стоял не на самой улице, а чуть в глубине, и был окружен крытой верандой, к которой вела дощатая лестница. Помимо магазина здесь имелся извозчичий двор с неизменными бездельниками, посиживающими у дверей; кузница, где в полутьме стоял звон и разлетались снопы искр; пошивочная, о хозяине которой поговаривали, что он устраивает по вечерам сомнительные развлечения для заезжих торговцев; шляпная лавка с выставкой пыльных головных уборов за засиженным мухами стеклом. Вторым по значению городским заведением была таверна с закусочной, где кормили, поили и предоставляли места для ночлега.