Хозяин Фалконхерста

Все в городке, за исключением магазина, было покосившимся, некрашеным, готовым вот-вот обрушиться. Однако при всей обветшалости сельским жителям городок казался занятным местечком. Мужчины обменивались здесь мнениями, женщины покупали то, чего не могли вырастить, к тому же в городке ощущалось подобие экзотической атмосферы. Словом, для сельских жителей это был Город. Аполлон вполне обошелся бы без этой поездки, поскольку с белыми не связывался, а черных избегал. Зато для Купидона это была Эльдорадо: ведь в квартале, где обитали цветные, на улочках, разбегающихся в стороны от главной артерии, он был желанным гостем; черные жительницы многих лачуг еще не успели его забыть.

Братья оставили коней у коновязи под большим дубом, где животным не грозил солнцепек, и зашагали по шаткому дощатому тротуару в сторону магазина. Внезапно внимание Аполлона привлек изящный открытый возок. В Лендинге редко можно было встретить подобный экипаж, и Аполлон знал, что прикатить он мог из одного-единственного места — из зажиточной усадьбы плантации Сен-Дени, раскинувшейся милях в десяти к северу. Еще больше он удивился — даже разинул рот — при виде молодой дамы, восседавшей в возке под черным шелковым зонтиком, который держала у нее над головой чернокожая служанка. Таких красоток ему доводилось встречать нечасто; он не дал бы ей больше восемнадцати лет. Он решил, что перед ним дочь владельца плантации, Дениза Сен-Дени, которую он потерял из виду еще ребенком. Mon Dieu, как она изменилась! Кто мог предположить, что этот голенастый жеребенок с вьющейся копной черных волос превратится в такую красавицу? Спать с такой было бы не работой, а наслаждением: ее красота была под стать его. Из них получилась бы недурная парочка.

Аполлон мгновенно пересмотрел прежние планы. Конечно, богатством владения Сен-Дени в подметки не годились Фалконхерсту, зато пышнотелая особа из Фалконхерста не шла ни в какое сравнение с очаровательной наследницей Сен-Дени. Кажется, Господь снизошел к его мольбам. Необходимость дальнего вояжа в Алабаму отпадала, раз прямо под носом обнаружился такой лакомый кусочек. Удача, да и только! Он проводил возок горящим взглядом, отряхивая с себя пыль и полируя башмаки о штанины Купидона. Гордо расправив плечи и велев Купидону следовать за ним на положенной дистанции в несколько шагов, он двинулся дальше фланирующей походкой. Тем временем Дениза — а он уже не сомневался, что это была именно она, — вышла из возка, опершись на руку лакея, по-прежнему оставаясь в тени зонтика.

Аполлон не отдавал себе отчета в том, насколько бесцеремонно рассматривает девушку, пока не встретился с ней взглядом; оказалось, он вызвал у нее не меньший интерес. Его заворожили черные локоны, выглядывающие из-под ее шляпки из итальянской соломки, украшенной розочкой, ее — его глянцево-черная шевелюра и бакенбарды, словно нарисованные на щеках. Он узрел синие глазки под черными ресницами, она — глубоко посаженные карие очи под ресницами, еще более длинными, чем ее собственные. Он уже мечтал о ее крепких молодых грудках, спрятанных под тугой тафтой корсажа, она — о двух медных монетках-сосках под тонкой тканью его рубашки. Для его взгляда не были препятствием ее юбки, для ее — его брюки лимонного цвета: оба умели смотреть в корень и заранее предвкушать неописуемый восторг. Итак, их глаза встретились, и она смущенно опустила голову, так что он видел теперь только верх ее шляпки; впрочем, она тут же подняла голову и одарила его улыбкой. Последовал властный жест, призывающий рабыню следовать за госпожой. Пригвожденный к месту Аполлон наблюдал, как она поднимается по деревянной лестнице, ведущей к дверям магазина.

В эпоху, когда мужчине и женщине не полагалось открыто признаваться в обуревающем их желании физической близости, произошедшее только что называлось любовью с первого взгляда. В этом понятии черпалось поэтическое вдохновение для меланхолических взглядов, дарения идиллических букетов, серенад под распахнутым окном и прочих романтических атрибутов. Однако в желании, мгновенно захлестнувшем Аполлона Бошера и Денизу Сен-Дени, не было ни капли романтики. Это было горячее, властное телесное влечение. Их тянуло друг к другу, как магнитом.

Аполлон не спускал к Денизы взгляда, пока она не исчезла за дверью. Потом он повернулся к Купидону.

— Я пробуду здесь около получаса. Тебе незачем туда идти, Кьюп.

— Полчаса — это маловато, масса Плон, сэр, — отозвался Кьюп, вспомнив о своей роли. — За это время я едва успею нажать на курок.

— Ты всегда был шустрым в таких делах, — сказал Аполлон. Впрочем, одного взгляда на Денизу оказалось достаточно, чтобы он понял остроту потребностей Купидона. — У тебя есть полчаса, так что не тяни резину. И не опаздывай! Я прожду тебя не больше десяти минут. Не успеешь — я уеду один, и тебе придется возвращаться пешком. Так что времени на промедление у тебя нет.