Хозяин города

Выбегаем на порог, застываем в растерянности. Вокруг суета и шум, где-то вдали слышатся выстрелы. Оглядываюсь на дом. Взрыв тоже был где-то далеко, но возвращаться не решаюсь. Вокруг солдаты занимают боевые позиции, что-то кричат нам, но за приближающимся грохотом слов не разобрать. Прямо у распахнутых ворот появляется огромная махина, похожая на бронетранспортер, и оттуда выскакивает мужчина, которого я раньше не встречала. Прижимаю к себе Маринку, пячусь назад.



Мужчина быстро приближается, нависает над нами.

— Не бойтесь. Меня зовут Назар Тёмный. Я за вами.

Ноги подкашиваются, но я заставляю себя не терять самообладания. Сейчас точно не время. Я должна думать о Маринке и Гале, должна вытащить нас отсюда. Галина громко молится, причитает, вокруг возня и крики, а мужчина что-то говорит, глядя мне в глаза. Всё смешалось в жуткую какофонию, и мне срочно нужно собраться с мыслями, но проклятый шум мешает.

— Иван… Где он? — спрашиваю у мужчины, но голос свой не слышу.

Тёмный переводит взгляд на Маринку, снова на меня. Еле заметно мотает головой. И сердце падает в чёрную пропасть. Задыхаюсь.

— Нам нужно идти! Быстрее! Я должен вывезти вас из города!

ЭПИЛОГ

Ночь опустилась на город, накрывая своей тьмой весь тот ужас, что натворили люди… Разрушенные многоэтажные дома, взорванные дороги и дымящиеся руины. Кое-где лежат погибшие безвинные жители, которым просто не посчастливилось попасть в эпицентр обстрела или взрыва.

— Мама… Мне стлашно! — Маринка обняла меня за шею, уткнулась мокрой от слёз мордашкой в плечо. — Давай уедем к папе! Пожалуйста! — сейчас она выглядит как я когда-то, когда поняла, что папы с мамой больше нет — испуганной, затравленной.

Сердце пропустило пару ударов и взорвалось болью. Я не хотела верить, что весь тот кошмар, который мир уже однажды пережил, снова вернётся. И эта маленькая крошка… Она ведь совсем малютка. Разве заслужила она подобное? Как мне сказать ей, что отца, быть может, уже нет? И как теперь жить мне, зная, что могла его остановить, могла хотя бы попытаться, но не сделала этого?

Я не позволяла боли забрать меня в свои объятия, но точно знала, что она меня достанет. Вцепится своими острыми когтями в самое сердце и раздерёт его на куски. Оставит лишь кровавые ошмётки, как напоминание о том, что он был в моей жизни… Человек, который стал моим первым мужчиной, человек, которого полюбила. Тот, частичку которого ношу в себе…

— Сюда! Быстрее! — Назар миновал полуразвалившийся дом, солдаты быстро обступили лестницу, ведущую в какой-то подвал.

— Туда? Под землю? — я остановилась в метре от Тёмного, недоверчиво заглянула вниз.

— Не бойся, там бункер. Пока всё не закончится, пересидите в нём. Всё необходимое для жизни там есть.

Взглянула на Галю, а та пожала плечами.

— Нет, мы не пойдём туда. Под землёй слишком опасно. При взрыве стены бункера могут повредиться, и нас засыплет землёй. Давайте найдём другое место.

Мужчина тяжело вздохнул, зло зыркнул из-под густых бровей.

— Я там оставил около сотни своих солдат. Они там свою кровь проливают, чтобы у меня было время вас спрятать. А ты мне тут выебываешься, как… — отвернулся, шумно выдохнул. — Полезай в бункер. И сидите там, пока кто-нибудь за вами не придёт.

Сглотнула комок в горле, подняла взгляд к небу. Серые тучи накрыли собой город, и даже лучика солнца не видно.

— Кто-нибудь — это кто?

— Я не знаю, — Тёмный взъерошил волосы на затылке, открыл дверь, ведущую в убежище. — Если я останусь в живых, я приду. Если нет… Вот, держи, — он сунул мне в руку какую-то бумажку. — Здесь всё написано. Найдёшь по этой карте схрон, там деньги и документы на тебя и девочку. Поедете в один из соседних городов, там спрячетесь. Если Иван выжил, он вас найдёт.

Три дня спустя

— Кажется, всё стихло. Стрельбы не слышно со вчерашнего дня, — Галя подала мне железную кружку с горячим чаем, погладила спящую Маринку по голове. — Бедненькая. Как жить теперь будет без отца-то…

— Не говори так. Он жив.

Я действительно верила, что Иван придёт за нами. Именно поэтому не торопилась уходить. Но время шло, и надежда понемногу таяла. Я держалась за неё изо всех сил, но на третий день нашего пребывания здесь Маринка заболела. В аптечке мы нашли бинты, шприцы, обезболивающее, но ни жаропонижающего, ни антибиотиков, увы, не оказалось.

— Ох, не знаю, дорогая. Твои бы слова…

— Мне нужно выйти отсюда. Надо найти лекарства, — девочка закашлялась, и я приложила к её губам кружку. — Выпей, бельчонок, давай. Чай ей не поможет. Это воспаление лёгких.

Галина присела на кровать, укрыла крошку одеялом.

— Ты права. Иди. Только будь осторожна. Там мародёров сейчас много. Они ничем не лучше солдат.

После трёхдневного заключения в бункере глаза долго не могли привыкнуть к дневному свету. Солнце светило так ярко, словно пыталось показать нам, что мы натворили, во что превратили свой дом… Смахнув слёзы, огляделась вокруг. Вдали виднелись магазины со всё ещё сверкающими вывесками. Заметив зеленый крест, взбодрилась.

— Я только туда и обратно. Всё будет хорошо. Давай, Милка. Не трусь.