Хозяин корабля

Хозяин корабля Луи Шадурн

Переводчик Григорий Сергеевич Зацаринный

© Луи Шадурн, 2020

© Григорий Сергеевич Зацаринный, перевод, 2020

ISBN 978-5-0051-7103-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Небольшое старомодное предисловие

Читатель, ты справедливо считаешь самонадеянным автора, берущегося выжать для тебя мозг и сок своей книги, о которых ты его и не просил. Зачастую она лишь постное мясо, так что я не буду этого делать. Итак, предостерегаю тебя: остановись на романтической оболочке сего творения и не пытайся искать ядра. Тем не менее, если ты хочешь пофилософствовать (совершенно несправедливо говорят, что такое желание присуще лишь человеку, ибо у кошек, сов и слонов куда больше пристрастия к размышлениям и свободного времени для них), если ты хочешь пофилософствовать, говорю я, дай волю своей смелой фантазии. Вне всякого сомнения, ты найдёшь то, что ты ищешь, ведь ты, сам того не ведая, несёшь всё это в себе, и лишь те сокровища открываются человеку, которые сокрыты в его собственном сердце.

Часть первая Путешествие начинается

Глава I. Человек в зелёных очках

Кто этот воин, идущий в гору: щит его усыпан звёздами, и обликом он подобен богам?

Еврипид

Шторы распахнулись, свет залил салон вагона, и Леминак увидел вздыбившиеся над горизонтом сияющие вершины Анд. Это величественное зрелище вызвало у него вполне прозаическую реакцию:

— Поезд стоит.

Но, как только в нём пробудилось какое-то природное чувство, и он понял, что, будучи адвокатом и лектором, нельзя оставить без комментариев неземную перспективу кратеров Чимборасо или Котопахи на фоне тёмно-синего неба, он добавил:

— Вид и правда грандиозный. А как далеко от Парижа!

Во время путешествия француз узнаваем по способности вместить с себя все оттенки этих волшебных звуков: Париж! Это любимое название не покидает губ, особенно если путешественник родом из Пезенаса или из Брив-ла-Гайарда. Если вы встретите француза у линии экватора, как в этой истории, у оазиса в Сахаре или пьющим чай в сибирской избе, не забудьте спросить его невинно:

— Из какого города Франции вы родом?

Вам будут неизменно отвечать:

— Из Парижа, естественно.

И иногда с самым сильным прованским или гасконским акцентом. На всём земном шаре не отыскать нам французов не из Парижа.

Если мэтр Леминак, молодая гордость Парижской коллегии адвокатов, находившийся очень далеко от центра нашей земной планисферы, взывал к Городу-Светочу, то делал это, несомненно, не для того, чтобы поведать тому, кто сидел напротив него в позолоченных старых очках, о прелестях современной Капуи, а для того, чтобы привлечь внимание третьего лица, глубоко погрузившегося в чтение книги, вне всякого сомнения, английской, если судить по зелёной обложке, украшенной золотистыми узорами.

Желаемый эффект произошёл естественным образом, и, не успел Леминак рассмотреть золотые шёлковые нити, выглядывавшие из-под шарфа, как третье лицо на одно мгновение повернуло несколько грузный, но странно соблазнительный профиль в его сторону.

«Это русская», — подумал Леминак, изучивший национальности за то время, пока посещал Palais de glace, а также после недавнего посещения кубистской мастерской в Монпарнасе.

«Это русская, — повторил он, довольный своей ещё непроверенной догадкой. — У них достаточно сильный подбородок, слегка сплюснутый нос, и всё же это самые очаровательные создания. А волосы-то какие!»

«Мне нужно видеть её глаза, — добавил он. — Это очень важно.»

— Уж не думаете ли Вы, Леминак, — сказали старые позолоченные очки, — что мы опоздали в Кальяо?

— Думаю так, уважаемый профессор, — ответил адвокат. — Если свериться с графиком, а затем вспомнить, сколько времени мы провели на последней станции, то, если не ошибаюсь, мы опоздали уже на пять часов.

— Это, конечно, немного для таких расстояний.

— Да, — ответил Леминак, — но было бы обидно пропустить «Глостер» в Кальяо.

— Терпите, — сказал профессор.

И он снова погрузился в изучение второго тома Крафт-Эбинга, который он начал читать в Иокогаме и в котором дошёл лишь до пятьсот девяносто третьей страницы.

После того, как Леминак произнёс с фальшивым английским акцентом название «Глостер», светло-русый профиль снова повернулся в его сторону.

«Я увидел её глаза, — снова заговорил он сам с собой. — Они явно славянские.»

Однако поезд опять замедлил ход, стал тормозить и в конце концов совсем остановился.

— Вот неудача, — не выдержал профессор.

— Это невыносимо, — согласился Леминак.

Незнакомка закрыла книгу, нетерпеливо надула губы и пошла по коридору.

Поезд остановился в кустах. Над бескрайней пустыней, усеянной рыхлыми лавовыми глыбами и ощетинившимися тёмными зарослями колючих кустарников — мерцающими западными полотнами Салинаса — над всем этим металлически-чёрно-белым пейзажем внезапно нависла тьма экваториальной ночи.