Хозяин Марасы

Негромкий голос дочери, снова бормочущей себе под нос чужие стихи и царапающей ногтями оконное стекло, ножом резал по сердцу. Маргарите казалось, будто она сама тихо сходит с ума, наблюдая за тёмным силуэтом, за тем, как её девочка медленно гаснет в отчаянье. Ночное нападение тому причина, или же загадочный мужчина, которого она тщательно прятала ото всех – это было не важно. Какой смысл знать источник бед, если ничего нельзя сделать с последствиями, если нет возможности помочь, оградить, защитить свою родную, любимую девочку? Отдалившуюся, спрятавшуюся, закрасившую дверь своей комнаты в жёлтый безумный цвет…

Да что с тобой такое? – Маргарита опустилась на диван и, вцепившись в колени, с болезненным непониманием посмотрела на Леру. Растерянная, уставшая женщина, издёрганная и с покрасневшими от слёз глазами. Её обычно завитые волосы свисали неровными прядями, а в медовом цвете явно стала просвечивать пепельная седина. У Маргариты душа болела за дочку, но заставить ребёнка поверить в это она не могла. И поэтому женщине становилось ещё горше. – Милая, ну скажи ты наконец! Болит что-то? Таблетки нужны? А может, тебе психолог нужен?

Опять?! – Лера медленно повернулась к матери, сжимая ладони. – Ты опять? Снова попытаетесь отвезти меня в психушку?

Господи, мы тогда испугались, понимаешь? Катюшка умерла, ты молчала целыми днями, а потом пропала! И что мы увидели, когда тебя нашли? Курган из камней и тебя – грязную, будто тебя по всем подворотням таскали, и говорящую о каком-то невидимом мужике. Мы думали, что у тебя просто нервное расстройство, отвели к врачу, а они уже… Знала бы ты, как с папой корим себя за это! За то, что не подумали о последствиях, и Федьку едва не потеряли… – Маргарита заплакала. Лера молча смотрела на неё, не чувствуя внутри ничего. Ни злости, ни обиды, ни сострадания. Без Игната она вообще ничего не могла чувствовать кроме тоски и паники оставшегося в одиночестве, брошенного человека.

Я пойду покурю, – подхватив сигаретную пачку, она вышла на кухню, открыла форточку и поставила поближе блюдце с отколотым краем, которое теперь стало пепельницей. Старое правило курить не больше четырёх сигарет в день, которому она следовала несколько лет, кануло в Лету. За сегодняшний день это была уже восьмая. За спиной раздались шаги, и Лера уже вознамерилась было рявкнуть, прося маму оставить её в покое, но её остановил звук зажигаемого газа. Звякнул чайник, который поставили на огонь, а потом зазвенели чашки. Следом раздалось жужжание кофемолки и аромат свежего кофе расплылся по кухне, нагло привлекая к себе внимание.

Девушка обернулась. Маргарита, вытерев слёзы и приняв вид «у нас всё как обычно» возилась у шкафчика, выискивая что-нибудь вкусное к чаю. Заварив в двух чашках крепкий чёрный кофе, она поставила их на стол и, немного смущаясь, положила рядом наломанный кусочками шоколад. Молочный.

Горький я в магазине не нашла, – пояснила она и села возле плиты, пододвигая к себе чашку. Лера кивнула и села рядом. Лучше так – молча и без расспросов, в спокойной тишине. И всё же её мама не смогла долго хранить безмолвие!

Лера, а этот парень – он кто?

Военный, – буркнула та. Раз уж она опростоволосилась, не сумев спрятать рисунок, то надо было сказать хоть что-то. Почти правда, урезанная и отредактированная, вполне годилась.

Красивый мальчик, видно, что с характером.

Зараза, циник и грубятина.

А военные другими редко бывают. Особенно те, кто по-настоящему воевал, – Маргарита едва не прикусила себе язык. Опять вспомнился Федя, в последний момент вытащенный из военкомата. Приписного у него с собой не было, недобор призывников заставлял хватать парней на улицах, вот и отправили его из «обезьянника» на комиссию, проверять годность служения Родине. Чудо, что удалось вернуть сына. Тогда почти всех ребят отправили на Кавказ, и вернулись немногие.

Он на войне был, – Лера сунула в рот кусок сладкого, будто липкого шоколада и тороплива запила его глотком горячего, обжигающего кофе. Надо же – сколько лет понадобилось для того, чтобы мама приняла вкусовые предпочтения дочери. Что уж тут говорить про более серьёзные вещи? – Точно знаю.

Ты ему не нравишься? – осторожно спросила Маргарита. Она уже поняла, что тормошить дочь по поводу случившегося несчастья не следовало. А вот узнать хоть что-то о личной жизни стоило, тем более что, как она выяснила, жизни этой толком и не было. Страдала, дурёха, и наверняка не первый год. Неужто с самого первого курса? А что – встретила курсанта Омского военного училища, влюбилась, а… хотя нет, вряд ли курсанта. Наверняка какого-нибудь молодого офицера, уже ставшего настоящим мужчиной, и к которому боялась подойти.

Я не спрашивала. Мам, ты вообще что хочешь узнать? – Лера сердито уставилась на неё. – Подробности? Нет их и не будет. Я с ним разговариваю только… иногда. Не знает он ничего, и не узнает!

Почему?