Хозяин Мрака

— Так и будешь смотреть? Где же твоя решимость? — Мужчина взмахнул мечом, указав лезвием прямо в грудь только поднявшегося на ноги перерождённого, а после вновь бесследно пропал, чтобы появиться в воздухе справа. И бил он всерьёз, так как Элин хоть и предугадал угол атаки, выставив барьеры, но этого оказалось недостаточно. Лишь благодаря своевременной контратаке Эриды он устоял, а совместными усилиями они даже смогли отбросить мечника на несколько десятков метров.

Но впечатление у перерождённого складывалось такое, будто знакомый Марагоса просто игрался с ним. Забавлялся, оценивая его возможности… и был при этом всего лишь частицей души, вероятно, истинного человека.

Сформировав перед собой испускающий мощные потоки кислоты конструкт, Элин сосредоточился — и материализовал гримуар, буквально ощутив, как крепнет его душа. Одного присутствия проводника хватило для того, чтобы глаза начали поспевать за уже сократившим дистанцию мечником, в этот раз перехватившим свой меч на манер копья. Воины часто пользовались таким приёмом: тело в момент атаки наклоняется практически параллельно земле, меч оказывается на уровне груди и перехватывается одной рукой — после чего выстреливает вперёд, пронзая всё, что вообще можно пронзить.

И сейчас Элин, каким-то чудом распознав этот приём, оттолкнулся от земли, позволив мечнику оказаться там, где он стоял мгновение назад. А сразу после этого вниз обрушились сотни изумрудных нитей, зажавших мужчину в клещи. Но в момент, когда все они схлестнулись в одной точке, мечника в ловушке уже не оказалось. Его меч засеребрился, вспыхнул — и позволил своему хозяину прорубить себе путь для отступления, оставив перерождённого наедине с лишившимся четверти нитей гримуаром.

— Книжка? Даже Марагос был более благоразумен, придавая своему Сердцу форму. Или же ты не воин? — Элин поддержал атаку едва поспевающей за людьми Эриды, но мечник всего лишь сметился на несколько метров, попутно едва не распоров напарнице перерождённого брюхо. Можно было предположить, что подобные телодвижения дорого ему обходятся… но мужчина даже не переставал говорить, разрубая, казалось, само пространство. — Нет. Я вижу в тебе гнев и жажду убийства. Они лежат в основе твоей души, что не присуще исследователям. Так почему…?

— Гримуар такой, какой он есть. — Против воли огрызнулся Элин, восприняв направленное на гримуар пренебрежение так, словно пренебрегли им самим.

Мечник стремительно приблизился, разрубил практически завершённую структуру техники — и отскочил в сторону, когда Элин попытался дотянуться до него потоком сырой силы. Чудовище, выглядящее словно человек, не позволяло создать ничего сложнее примитивных конструктов — до того быстрым, опытным и сильным оно было.

— Говоришь и действуешь так, будто тебя ничему не учили. Сила есть, но вот навыки…

С этими словами мужчина вновь пропал из виду, и на этот раз Элин не смог определить даже примерное направление его движения. И ни он сам, ни Эрида не успели среагировать, когда блеснувший серебром клинок одним точным ударом насквозь пробил грудь перерождённого. Взгляд Элина расфокусировался, а в следующую секунду во все стороны от него ударила волна силы, отбросившая мечника словно поток штормового ветра — сорванный с ветви лист. Изумрудные потоки анимы соседствовали с чужеродными чёрными, и эта смесь каким-то образом навредила даже попавшей под удар Эриде.

Чешуя змеи покрылась уродливыми язвами, а она сама заметно потеряла в силе.

— И вот так ты выступил против наших слуг? В войне сгинули миллиарды воинов, что были наголову сильнее тебя… Элин Нойр. — Элин лишь сейчас понял, что сама по себе атака не нанесла ему непоправимого вреда, если так можно выразиться по отношению к сквозной дыре в груди. Основной удар приняла на себя ментальная защита, которую буквально раскололо изнутри. Теперь мечник мог безнаказанно рассматривать сознание экс-абсолюта, не способного в нынешнем состоянии быстро восстановить защиту. — Хм…

Секунды тянулись за секундами, в конечном итоге превращаясь в минуты. Уже очень долго мечник бездействовал, в то время как Элин поспешно и неумело латал свои раны. Пострадало не физическое тело — пострадала душа, с которой люди просто не умели работать. Иными словами, даже нескольких дней не хватило бы для того, чтобы перерождённый смог полностью зарастить полученную рану. Впрочем, это не помешало ему перевести дух, попытавшись придумать что-то, способное помочь в такой ситуации. Но мысли упорно вытеснял липкий страх, впервые за долгое время прикоснувшийся к душе Элина.

Обречённый раз за разом перемещаться из одной реальности в другую, он страшился лишь одного: потерять себя, позволив кому-то коснуться его души и сознания. Ни то, ни другое не было неуязвимым, но ранее перерождённый считал, что уж теперь-то он способен себя защитить.

И эти надежды разбились об один-единственный удар существа, являющегося, с его же слов, всего лишь частью души истинного человека. После получения такой раны о побеге не шло и речи, ведь мечник может просто не отпустить вторженца.