Хозяин Севера

Когда температура внезапно перестала снижаться вообще, Марианна вызвала уже второго врача — из дорогой платной клиники, и мне начали ставить болючие уколы с антибиотиками.

Я не могла не поправиться при такой заботе. Тем более, что Марианна настояла на том, чтобы довозить меня по утрам до работы, пока я окончательно не приду в норму.

К счастью, мой первый рабочий день после болезни совпал с относительной (в Заполярье всё относительно) оттепелью — и потому я не умерла на улице , втянув в себя по-настоящему морозный воздух после долгого сидения дома.

А потом полетели дни, недели...

Мы изо всех сил старались занять своё время, чтобы не чувствовать себя впавшими в спячку — почти каждый день мы с Марианной посещали спортзал, ездили на выставки, концерты, фестивали... Это частично заполняло пустоту в моей жизни — к тому же, мне правда нравилась, что Марианна, будучи близкой подругой, не лезла мне в душу, не учила меня жить «правильно», не пыталась свести меня с кем-то из своих знакомых.

Впрочем, как раз в этом мы с ней были очень похожи — мы обе не были готовы любить, зная, что любовь не живет вечно.

Меня этому научил мой собственный горький развод, Марианну — чужой опыт. К несчастью, легче ей от этого не было: однажды подруга объявилась на пороге моего дома в жутком состоянии. В этот день все праздновали День святого Валентина, и я знала, что Марианна отправилась поужинать со своим женихом, который как раз приехал в наш город.

Было уже довольно поздно — то есть, они явно поужинали, но что случилось дальше я не знала — потому что Марианна, не сказав мне ни слова, прошла в гостиную, уткнулась носом в диванную подушку и громко зарыдала.

Я не задавала ей вопросов. Не убеждала, что всё будет хорошо.

Сварила кофе, сделала горячие бутерброды, предложила бокал вина... А когда бутылка опустела наполовину, Марианна тихо начала тихо признаваться, что испытывает к своему суженому что-то.

— Но это же хорошо, — протянула я. — Значит, вместо брака по расчету будет брак по любви.

— Хорошо? — Марианна подняла на меня потрясенный взгляд. — Это будет ужасно!

Её заплаканное лицо выражало сейчас вселенское горе. Я не понимала, почему она плачет, но не давила на Марианну — ждала, когда она сама всё расскажет.

И она рассказала.

— Наташа, мы говорим про мои чувства — только про мои! У Рокотова ко мне ничего нет, всего лишь один голый расчет.

— Ты уверена? — спросила я. — Кто сказал?

— Я знаю! — всхлипнула подружка. — Я не его суженая, понимаешь. Я знаю это.

— Этого нельзя знать наверняка, — протянула я, качая головой. На что Марианна вдруг истерично рассмеялась.

— Ну, конечно, нельзя!

Почувствовав, что подруга на грани, я уговорила её сходить в ванную умыться — что мы и сделали: мне пришлось помогать Марианне дойти до ванной.

Наплескав себе в лицо ледяной воды, подруга уселась на бортик джакузи и принялась сбивчиво рассказывать про их последнюю встречу.

— Наташка, я не думала, что в страсти он становится такой... — Прикусив губу, подруга тяжело вздохнула. — Я-то и поцеловала его со злости, просто для того, чтобы доказать, что между нами ничего нет. А он не просто ответил — от него как будто полыхнуло такой страстью, что мы прямо в его машине...

Пискнув, Марианна покраснела.

— То есть ты переспала со своим женихом? — спросила я, подавая подруге чистое полотенце для лица.

Марианна кивнула.

— И ты считаешь, что это трагедия?

Марианна снова кивнула.

— Почему?

— Потому что нам обоим это понравилось! — снова заплакала подруга.

Я, улыбаясь, поглядела на Марианну.

— Это действительно трагедия, — кивнула я.

— Ты не понимаешь... — Марианна махнула рукой. — Он не мой суженый, я не его настоящая невеста, не его пара, если хочешь... это всё неправильно!

— Марианна, что именно ты имеешь в виду? Я действительно не понимаю. Ты сама говорила, что твоя семья желает этого брака — и вы уже как бы официально жених и невеста.

Подруга напряглась.

— Я боюсь, что этот брак не продлится всю жизнь.

Я вздрогнула, а подруга кивнула.

— Да, Наташ... Я могу остаться как твоя бабушка — та, которая тебя вырастила...

Марианна, вытерев лицо полотенцем, тяжело вздохнула.

— Я могу прожить двадцать лет с этим мужчиной. Могу врасти в него корнями, врасти душой... — подруга грустно усмехнулась. — И у нас будет всего два возможных конца: либо он уйдет из жизни рано, оставив моё сердце кровоточить от его потери, либо однажды, в один прекрасный день, он встретит свою истинную — и уйдет к ней, навсегда забыв про меня.

Я поняла, о чем говорит моя подруга.

Эта была та боль, что теперь всегда сопровождала меня. Нельзя выйти замуж, любя человека, прорастая в него всеми корнями (мне очень понравилась это выражение у Марианны), а затем просто обрубить все эти корни — все чувства, что тебя связывали с ним.

Ведь в таком случае, ты обрубаешь и часть себя.

«Вот почему я чувствую себя пустой», — пытаясь не заплакать, подумала я — и обняла Марианну.

Нам, девочкам, нужно держаться вместе.

Глава 7

Глава 7

А между тем наступила весна. Пока ещё только календарная, но всё же весна...