Хозяин Севера

И поскольку она не знала меня, я не знала её, разговор мы начали про оборотней... да так до сих пор и не закончили. Теперь, когда доктор заглядывала к нам домой, бывало так, что Германа она даже не видела — зато мы с ней всегда неспешно пили чай и беседовали...

Дарья Андреевна рассказала мне много интересного. Вот, к примеру, те же метки. Оказывается, брачных меток всегда две: сначала мужчина кусает свою избранную пару, затем женщина кусает этого мужчину в ответ... В этот момент, как объяснила доктор, происходит какой-то сложный химический процесс... в общем, женщина начинает пахнуть как выбранный ею мужчина.

— Подождите-ка, — нахмурилась я. — А если женщина не кусала?

Дарья Андреевна вздрогнула и нервно покосилась в коридор.

— Да что вы, Луна... от вас никто не будет требовать таких вещей. Мы же понимаем, что вы человек.

Она даже головой затрясла — до того напугалась.

Мне показалось это странным... ведь если есть церемония брачных меток (тем более, церемония, основанная на каких-то там химических процессах), то какая разница, кто я — человек или оборотень. В том смысле, назвался груздем — полезай в кузов.... А если тебе предлагают не лезть в кузов, то это уже исключение, а исключения всегда только подтверждают правила.

И ещё одно...

Та же Дарья Андреевна как-то обмолвилась, что пары, когда оборотень берет в жёны человеческую женщину или очень слабую оборотницу, которая не может оборачиваться, встречаются не так уж и редко.

И вот тут у меня возникло ощущение какого-то странного несовпадения.

Потому что, исходя из слов доктора, у оборотней есть некоторое непреложное правило образования метки. И в то же время есть целый пласт пар из их общества, которые это правило могут не выполнять? Тут явно что-то не сходилось...

Или это просто мне очень хотелось, чтобы не сходилось. Ведь если Герману, для создания полноценной метки, обязательна «ответка» с моей стороны...

Тут мне хотелось улыбаться.

… то значит, что у меня всё ещё имелся небольшой шанс избежать высокого статуса «пары Германа».

И опять же, у меня не было ничего, никакой зацепки, чтобы даже просто помечтать об этом — подумаешь, доктор взволнованно вздрогнула, когда я спросила её, нужно ли мне ставить метку в подтверждение брака ... они все, кто оказывались неподалеку от Германа, вздрагивали, когда привлекали его внимание. Может, Дарья Андреевна подумала, что её замечание расстроит меня — а если расстроюсь я, расстроиться и их Альфа... в общем, ей было о чем переживать — и поэтому её испуг ровным счетом ничего не значил.

И всё таки...

Тем же вечером, когда мы уже ложились спать, Герман, как обычно, на несколько минут прижал меня к себе, вдыхая аромат моего не ароматного туалетного мыла ( оборотни не выносили излишне сильных отдушек, поэтому все косметические и гигиенические средства у меня теперь оказались с едва заметным запахом); так вот, Герман, уткнувшись носом мне в шею, на несколько минут завис, тяжело дыша. В такие моменты я тряпичной куклой находилась в его руках, просто ожидая, когда всё закончится.

Наконец, когда он с трудом, но всё же отпустил меня и вернулся на свою сторону кровати... только в этот момент я спросила его про метку с моей стороны — нужна ли она ему.

Нет, я не собиралась этого делать, но мне нужно было знать... и другого способа, кроме как спросить Германа об этом прямо, я не нашла.

— Мне хотелось бы, чтобы ты её нанесла, — дипломатично признал Герман. — Но я не хочу торопить тебя.

Я замерла, чувствуя себя обманутой: это было ни нет, но и не да... что-что среднее.

— Но я ведь человек, — протянула я обескураженно. — Я не оборотница.

— И что? — насмешливо усмехнулся Герман. — Люди, хочешь сказать, не кусаются?

— Не знаю... я ещё никого не кусала.

Герман добродушно усмехнулся.

— Ты кусаешь мясо, хлеб каждый день... Наташ, всё в порядке, я не тороплю тебя.

—То есть это не обязательно? — на всякий случай уточнила я.

Герман сверкнул взглядом.

— Наташа, наши женщины чаще всего кусают в ответ во время секса... даже во время оргазма. Ты готова к этому?

Он поднял свою мускулистую смуглую руку и провёл пальцами по своей шее, в то же время медленно пытая меня пылающим многозначительным взглядом...

Я не знаю, каким образом я умудрялась смотреть и Герману в глаза, и на его пальцы, но этот как-то работало... слишком хорошо, работало, если сказать честно.

Потому что я видела не только как остановились его пальцы на ключице, но и в какой точно момент потемнели его желтые нечеловеческие глаза. Я услышала звук его вздоха, увидела, как в довольной усмешке искривились его губы, из которых сейчас показались внушительных размеров клыки.

— Когда мы будем заниматься с тобой любовью, я разрешу тебе быть сверху, — почти промурлыкал Левицкий.

Он откинулся назад на кровати и будто бы продемонстрировал мне, как именно он будет лежать в этот момент.

— Из тебя получился великолепная наездница, — продолжил Герман, вдруг делая резкое движение бёдрами. — Ты будешь думать, что руководишь мной, руководишь всем процессом.