Хозяин таёжного неба

…Пацаны сидели на неошкуреных брёвнах, сложенных у забора Шмыниного дома и яростно щелкали кедровые орешки, во все уши слушая рассказ Стёпки о битве на Бучиловом хуторе. Рассказывать было интересно, и Стёпка не на шутку увлёкся. Хвалиться своими подвигами ему не хотелось, поэтому в рассказе он больше напирал на то, что делали Смакла и тролль. А для пущей достоверности он в самые ответственные моменты врубался эклитаной в заросли крапивы. Он рассказал про растворение подлого оркимага, про нежданное явление подколодезного змея и оплёванного дружинного чародея Усмаря. Под конец, чтобы окончательно добить аудиторию, он поведал им «сказание о людоеде», как они нашли его стоянку, как перепугались и удирали сломя голову (пацаны смеялись, но с пониманием, потому что сами бежали бы так же быстро и с такими же выпученными от ужаса глазами). Рассказал, как ходил к магам в тюрьму, чтобы посмотреть на душегуба и тут уж не пожалел красок, расписывая кошмарную морду изверга.

— А про дракона, слышь, Стеслав, вы всё же сбрехнули, — довольно прищурился Шмыня. — Не быват ведь у нас таковских драконов.

Стёпка вздохнул, присел на бревно.

— Не быват. Он один здесь такой. Вот вечером, может быть, я вам покажу, каким он быват. Он меня и Смаклу в воздух поднял и летел с нами. Мы на нём, как на коне. Даже ещё лучше, потому что он больше коня, и на нём сидеть удобнее.

Пацаны недоверчиво кривили губы, сплёвывали ореховые скорлупки, верить не торопились. Одно дело сражаться волшебным мечом с оркимагом или удирать от душегуба, другое — летать на драконе, которых все точно знают, что не быват. Брешет Стеслав, ой, брешет. Да и кто бы удержался, любой бы сбрехал, коли ума хватило бы, эвон, как складно выходит, заслушаешься.

— А где ваша деревня стоит? — спохватился Стёпка. — По какую сторону от Лишаихи? А то мы, когда сюда к вам летели (Шмыня опять поморщился на это «летели»), я не понял.

— А на что тебе энто знать? — тут же набычился Шмыня.

— А на то. Что вы меня будто подсыла вражьего разглядываете? Надо мне. Вы разве не слыхали ещё, что ваши воеводы с Весью и Оркландом сговорились Таёжные земли поделить. Левый берег Лишаихи под весского царя пойдёт, а правый — Оркланду договорились отдать.

— Брешешь, — недоверчиво протянул Шмыня. — Как энто могёт быть? Да кто ж им позволит земли наши ворогу отдавать?

— Да воеводы ваши и сговорились. Им весский царь за то кучу золота отвалил. А весичи с орклами воевать не хотят, вот и решили дело миром уладить. А у вас спросить забыли.

— Да не, не могёт такого быть, — Шмыня нахмурился. — Не могёт.

— Может, — сказал Стёпка. — Я ещё в Усть-Лишае об этом слышал. Говорят, что таёжное ополчение опять собирают, не хотят под Оркланд идти.

— Ежели такое дело, я тоже в ополчение пойду, — решительно заявил Тяпша. — Из дома утеку, стану с орклами воевать.

— И я утеку. А как же, — это Глукса встрял, тот самый лохматый гоблинёнок с проказливыми чертенятами в раскосых глазах. — Тебе без меня невмочно. Ты, Тяпша, без чародейной подмоги зараз пропадёшь. Изведут тебя орклы.

— Энто так, — загомонили мелкие пацаны. — Энто Глукса верно рассудил. Мы его силу знам.

Тяпша легонько шлёпнул Глуксу по затылку:

— Ты поперву выучись колдовать-то, а посля уже и поглядим, брать тебя в ополчение, али нет.

— Так вы что, на правом берегу, да? — спросил Стёпка. — На правом?

— Не, — мотнул головой Шмыня. — Лишаиха, она верстах в сорока на восход отсюдова. Так что, ежели ты не брешешь, мы под весичей пойдём. Но всё одно против орклов воевать убежим. На правом берегу гоблинских деревень тоже шибко много. А орклы с гоблинами никогда в мире не жили. Погонят их в кабалу, дороги да крепости строить. А ты, Стеслав, пойдёшь ли с нами? Тебе с этаким мечом, поди, никаковские оркимаги не страшны…

Стёпка ответить не успел. Распалённый и взъерошенный Смакла выскочил из-за плетня, увидел спокойно сидящих пацанов, мирно разговаривающих Стёпку и Шмыню, затормозил, стараясь отдышаться после заполошного бега.

— Вы… Здеся вы сидите… А я… А мне Млыква сбрехнула, что вы Стеслава всем гуртом бить сговорилися…

— Сговорилися, да посля передумали, — подтвердил Шмыня. — А ты чего такой взопрелый? На помощь никак прибёг?

— На помощь, — фыркнул Смакла. — Я Стеслава прибёг удержать, чтобы он вас шибко не мутузил.

Пацанята сдержанно заулыбались, понимали уже, что всё именно так и могло получиться.

— Ну и ещё… — Смакла отдышался, присел рядом с Глуксой. — Слышь, Стеслав, чего содеялося? Из Лосьвы тайгарь один прискакал… Мы с батей мешки во дворе сгружали… Израненый тайгарь, ему кнутом поперёк лица угодило, мало глаза не выщелкнуло. Он к бате зараз, ну и я чуток слышал. Недобрые вести, слышь? Весичи в Лосьву приперлися с дружиной, под себя деревню забирают, вроде бы даже побили кого-нито.

Пацаны испуганно притихли, помрачнели, Шмыня тяжело смотрел на Степана, перекатывал тугие желваки на широких скулах.

— Правду ты, баял, Стеслав. Вона как скоро они до нас добралися. Того гляди и сюды заявятся.

Стёпка вскочил, потом сообразил, что бежать некуда и незачем, снова сел.