Хозяин усадьбы Кырбоя. Жизнь и любовь

Ирма, слушая объяснения своего мужа, поняла, что она ошибалась, думая, что муж уже разрешил все свои запутанные жизненные вопросы. Нет, Рудольф так же, как и она, ломал голову, но только он ломал голову, так сказать, с одного конца, а Ирма — с другого. Ирма начинала как бы с себя самой, а муж издалека — с поросят, чей хлев еще не построен.

Так отличались друг от друга эти два человека, которые должны были жить вместе, любить друг друга и быть счастливыми. И потому счастье сопутствовало им и в деле и в любви. Но когда началось таяние снегов, Рудольф потерял свое поле деятельности и трудов, так как на хуторе ввиду распутицы нельзя было что-либо предпринять и проехать туда было трудновато. Тут-то Ирма и заметила — вернее, лишь догадывалась, — что мужу снова угрожает какой-то кризис. Он стал неразговорчивым, беспокойным, задумчивым, нервным, хотел вроде куда-то идти, но не шел. Тут-то Ирма и набрела на мудрую мысль — попытаться помочь мужу и под каким-нибудь предлогом повести его туда, куда он сам очень хотел пойти. И она сказала как-то раз:

— Знаешь, дорогой, я очень хочу делать что-нибудь, чего еще никогда не делала, или пойти куда-нибудь, где никогда не была. Помнишь, однажды мы говорили о кабинете. Когда мы еще были жених и невеста. А не хочешь ты повести меня в кабинет теперь, я никогда еще там не была.

— Мы и сейчас в кабинете, — смеясь, ответил Рудольф. — Мы все время живем в своем кабинете.

— А мужья со своими женами никогда не ходят в кабинет? — спросила Ирма.

— Почему же? — ответил Рудольф. — Если и другие приходят вместе с женами. Целая компания.

— Ну вот! Пошли с компанией! — сказала Ирма. — Веди меня, милый, я очень хочу быть там с компанией!

— Ты ошибаешься, — сказал Рудольф, — ты вовсе не хочешь быть там с компанией.

— Хочу, поверь мне, хочу! — затвердила Ирма и прибавила шутя: — Возьмем с собой и испорченных, они немножко испортили бы и меня. Попробуем спасти меня от того, чтобы я не умерла неискушенной старой девой, как ты однажды сказал.

— Ты ребенок и не знаешь, что говоришь, — возразил Рудольф.

— Отлично знаю, — сказала Ирма. — Я хочу видеть, что делают искушенные люди, когда они собираются компанией в кабинете, и хочу знать, что это за места, куда ходят мужчины, когда они обманывают своих жен.

— Скажи лучше прямо, что ты хочешь знать, где бывал твой муженек, когда он еще не был твоим мужем и когда он приходил поздно ночью или не приходил вовсе!

— Да, дорогой, именно это я и хочу знать, — сказала Ирма. — Ведь тебе теперь нечего скрывать, мы уже обо всем говорили.

— Ты считаешь, что говорить и делать — одно и то же?

— Я очень хочу что-нибудь подобное и делать, а не только говорить. Мы ведь пойдем вдвоем, что в этом такого?

— Ладно, пойдем, — произнес Рудольф. — Пусть исполнится твое желание.

— Хорошо, хорошо! — воскликнула Ирма и хлопнула в ладоши, совсем как ребенок.

В тот же самый день вечером они пошли в какой-то ресторан, где сначала пили, потом ели и под конец только пили. Какой-то дюжий господин, неизвестно как очутившийся в их обществе, сказал, что он за свой век достаточно поел, так что довольно, а какой-то молодой человек, который тоже попал за их стол, сказал, что божий злак нельзя изводить, смешивать с едой, иначе он не ударит в голову. С дюжим господином была некая госпожа Кырендик, которую Ирма видела впервые. Молодой человек пришел с мадемуазель Синиметс, которая встретила Ирму как закадычную подругу. Ирма тоже питала сегодня дружеские чувства ко всем.

Как звали дюжего господина, Ирма забыла, она знала только, что госпожа Кырендик звала его Тото, а мадемуазель Синиметс величала своего молодого человека — Поби. Кроме того, был еще один молодой человек и еще одна дама и какой-то господин средних лет откуда-то из министерства или еще из какого-то важного заведения.

Но их Ирма знала еще меньше, они присоединились к компании позднее, когда голова у Ирмы работала плохо. Возможно, что были и другие люди, с которыми пришлось вместе пить, смеяться или говорить, — вполне возможно, однако Ирму это не интересовало. Она знала только то, что молодой человек, который пришел с мадемуазель Синиметс, то есть Поби, почти бросил свою барышню и очутился рядом с Ирмой, без умолку болтая и разглагольствуя. Мадемуазель Синиметс попыталась отбить у госпожи Кырендик ее Тото, и когда это не удалось, она присоединилась к важному господину средних лет. Безымянная дама безымянного молодого человека, стройная, гибкая, напомаженная и накрашенная, пристроилась возле Рудольфа, а оставшийся один молодой человек так и остался один, смотрел серыми, безжизненными глазами перед собой и время от времени пил.

Таковы были обстоятельства, когда люди встали из-за стола. Голова у Ирмы была мутная, но она все же заметила, что и сегодня Рудольф не повел ее в кабинет. И как бы в отместку за это она сделала своим партнером Поби, будто во всем следовала по стопам мадемуазель Синиметс, и взяла его под руку, Рудольфу же пришлось решать, идти ли с безымянной дамой или со своей женой.