Хозяин волчьей стаи

— Знаю. У них из всего выводка только одна и пошла в Витька, остальные дочери хорошие, только робкие сильно. Задавил их мой братец.

— Галина Петровна, можно Вас ещё кое о чем спросить? — я немного замялась, потому что… потому что оборотням лекарства не нужны даже в старости, однако Галине Петровне их выписывали много…

— Что такое, Настя? — квартирная хозяйка снова встала из — за стола, на этот раз, чтобы принести из буфета варенье. Заметив мой взгляд на банке, она пояснила. — Забыла совсем вытащить. Вчера только сварила: красная смородина с апельсином. Сейчас попробуешь…. Так что ты там хотела узнать.

— А зачем Вам участковый фельшер столько рецептов навыдавал… Это для конспирации, да?

Галина Петровна непонимающе посмотрела на меня.

— Для конспирации? — рассеянно переспросила она, и только потом, поняв, о чем я говорю, невесело рассмеялась.

— А нет, девочка, не для конспирации…Я когда в клетке сидела, этот ублюдок, которому нас братец продал, опыты на мне ставил… Когда понял, что щенков не дождётся, решил таким образом поразвлечься… Я же была старшей и самой сильной внучкой Альфы суки.

— И? — замерла я.

Галина Петровна закусила губу, сдерживая эмоции.

— Меня только бабка и Кириллова мать вытащили с того света… Силы на донышке осталось, считай что ничего. А внешность, здоровье… Как думаешь, сколько мне лет?

— Шестьдесят пять? — прикинула я, не желая обижать хозяйку. Она выглядела куда старше.

— Цифры переверни, и получишь правильный возраст, — открыла Галина Петровна. — А самое страшное, что когда он мне колол эти лекарства, я силу совсем не чувствовала… Пропала сила.

Я закрыла глаза, понимая, откуда погибшая блондинка, жена Альфы, взяла тот волшебный порошочек. Страшное осознание. Страшное общество.

— Ты должна быть готова ко всему, — кивнула словно в ответ на мои мысли Галина Петровна. — Уже несколько стай знают о появлении сильной оборотницы… Пока слухов про новую Альфу — самку ещё нет, но это только дело времени. Если бы ты жила с мужем…

— Он мне не муж, — быстро поправила я.

Галина Петровна покачала головой.

— Ты пахнешь как он, носишь его метку…для нашего мира этого вполне достаточно.

Этого недостаточно для меня, — подумала я, решив вслух не развивать эту тему. Понятно же, что для Галины Петровны Кирилл никогда не будет плохим — родители Баева спасли ей жизнь.

Разговор с Галиной Петровной подтолкнул меня заниматься с её бабушкой ещё больше, ещё старательней…. Торопила и сама Василиса Игнатьевна, чувствуя, что её время уходит. На это время я словно выпала из своей жизни, действуя подчас на автомате: работа — несколько часов отдыха после — и целая ночь тренировок с силой. Иногда, когда я очень уставала, моя наставница давала небольшую поблажку — и тогда мы с Ирой (девушкой, которая оказалась парой Мите) шли загорать на берег озера, а ночью я отсыпалась, просыпаясь лишь только в те редкие моменты, когда о себе давала знать метка. Я стала лучше контролировать свою силу, сильнее строить барьеры, но тоска… тоска всё — равно пробивалась, стоило только организму накопить достаточно для возможности чувствовать, сил.

Я только надеялась, что меткой и своими чувствами управляю я сама, а не Кирилл и не расстояние между нами — как рассказал мне Андрей (с братом мы стабильно перезванивались раз в неделю, в выходные дни), Баев сейчас пребывал где — то в Восточной Европе — но страну брат упорно не называл, а я не спрашивала. Между нами вообще появилась какая — то неловкость. Я, слушая его голос в трубке, через канал своей силы слышала его искренне беспокойство и страх за меня. И в то же время брат испытывал невероятное чувство вины…

В ответ, я старалась поддерживать бодрый, веселый тон, с упоением рассказывая, как мы тут весело проводим время с моей новой подружкой, с которой мы познакомились совсем неожиданно у меня в аптеке.

О том, что Ира полдня выпытывала меня о Регине, Мите и их компании — что такого экстренного могло случиться, что все они, не сказав ни слова и даже не попрощавшись, уехали в Москву — этого я брату не говорила, как и о том, что девушка постоянно думала о Мите — и хотя её мыслей я читать не могла, но эмоции улавливала… И они мне были хорошо знакомы.

Лето шло своим чередом, я, наконец то избавилась от своей зимней бледности и немного поднабрала веса — это несмотря на каждодневные тренировки с Василисой Игнатьевной. Теперь я даже не боялась смотреть на себя по утрам в зеркало — там, в отражении, больше не пряталась бледная, серая мышь с загнанным выражением лица — теперь девица из зазеркалья хвасталась ровным загаром, светло — каштановыми, немного порыжевшими на солнце, волосами, отросшими за это время уже до лопаток и серьёзными, но полными жизни и эмоций, серыми глазами… Самое удивительное, что когда я сильно воздействовала свою Альфа силу, мои глаза не желтели, как у остальных оборотней — они становились … практически серебряного цвета — слово мех у одной маленькой, похожей на лисичку, юркой волчицы…

Волчица, словно услышав мои мысли о ней, жалобно заскулила, требуя немножко времени для прогулки по лесу.