Хозяин всего нашего

Когда я пришла на остановку, несколько людей уже ждали транспорт. Я узнавала тех, кого видела накануне: вот девушка с наращенными ресницами и большим носом, девушка, которая ела выпечку, низкий худой мужчина, настолько невзрачный, что выделялся этим, – темно-синий пуховик и натертые до блеска ботинки, маленький, лысеющий. Могу предположить, что он бреется каждое утро и что в кармане у него черная вязаная шапка, сложенная треугольником. Он пахнет лосьоном «Нивеа» и не может найти себе пару. Я посмотрела на две точки вдали, где рельсы смыкались с линией горизонта, и увидела свет фар. К нам, раскачиваясь, ехал трамвай. Остановился на остановке, что была перед нашей, а затем стал приближаться, вырастая и издавая все более громкий шум. Снова зеленый трамвай, подарок народа Швейцарии. У меня по-прежнему жгло в глазах. Я испугалась, что у меня разболится голова. Моя голова, враг мой, фабрика по выдумке страхов, волнения, разнообразных ограничений, что не пускали меня в жизнь… Моя голова, в которой сейчас словно звучали легкие удары в гонг. Я нашла свободное место и села. Через два места от меня, лицом ко мне сидела женщина, напомнившая мне секретаршу. Я не была уверена и потому слабо улыбнулась ей. Та не ответила. Я открыла сумку и вынула футляр с очками. Мне казалось, что женщина следит за моими движениям. Поэтому, надев очки, я сделала вид, что читаю надпись на бумажке, извлеченной из кармана брюк. Это был отпечатанный рецепт на капли с пантенолом.

Я сунула бумажку в сумку и получше разглядела спутницу. В другой обстановке она больше не казалась такой крупной и такой искусственной. Человек, сидевший рядом со мной, встал, желая пройти к дверям. Я прибрала свои вещи: только что снятые очки, футляр, в который как раз собиралась их положить, и сумку, из которой выпала упаковка жвачки. Проводив жвачки взглядом, я пропустила выходящего и подвинулась к окну. Когда я вернулась взглядом к секретарше, ее больше не было на месте. Может, это была не она. – подумала я и стала смотреть на дождь. Стекло запотело от нашего дыхания, и все, что находилось на улице, просматривалось словно из-за кисейной занавески. Люди казались движущимися пятнами, машины – двумя световыми точками. Неба словно не было. Как будто еще не закрашенная поверхность холста.

Я вспомнила вчерашнюю бирюзовую ленту между облаками.

Еду в знакомое место, – пронеслась мысль. Вчера я следовала инструкции, сегодня еду без вспомогательства. Я подумала о секретарше. Если это была она, то почему сбежала? Мы едем в одно и то же место – думаю, она отправлялась в Институт.

А если это была не она… Конечно, тогда все в порядке. И тем не менее мне кажется, будто она меня избегает, – вот и вчера она не хотела дождаться ответа на заданный вопрос. Что-то происходит. Или она просто невежлива. Трамвай спускался по улице так, будто у него отказали тормоза. Раскачивался влево-вправо, и я ожидала, что он в любой момент может сойти с рельсов. Резиновые петли на горизонтальном поручне под металлическим потолком описывали круги над нашими головами. Водитель или в исступлении, или ненормальный. Мы же врежемся в здание в конце улицы. Громкий, очень громкий звонок сигнала и внезапная остановка. Мы полетели вперед. Толстуха, стоявшая возле кабины водителя, упала, и несколько молодых людей и девушек пытались ее поднять. Безуспешно. Каждый раз, когда она приподнималась, большая и неуклюжая, трамвай дергался, и она опять со стоном падала на резиновое покрытие пола. После пяти-шести попыток парень в черной шляпе закричал на водителя. Водитель остановил трамвай, и женщина наконец приняла вертикальное положение при усердном содействии помощников.

Я выскочила, как только открылись двери. Вот почему исчезла секретарша, – думалось мне. Дождь перестал, по крайней мере на вид. Воздух был влажный, и мне казалось, будто я погружена в жидкость, но отдельные капли было не различить. Вот такая сырость будет до лета, – гласил долгосрочный прогноз. Пока я подходила к автобусной остановке, мне снова показалось, будто я вижу секретаршу. Ее локоны слегка под-вяли от сырости, но были узнаваемы. Я двинулась к ней, следя за ней взглядом. Не хочу, чтобы она снова исчезла. Красный автобус уже подъезжал, и я побежала. Начали заходить пассажиры. Мне осталось только перейти узкую улицу и пробежать десяток шагов.