Хозяин всего нашего

«Где прежний директор?» – спросила я и почувствовала на губах чешую. Снова вытерла ее пальцами, а потом лизнула их. Мелкие твердые чешуйки прилипли к моему языку. «Вкусно», – шепнула я человеку с сигаретой. Раздался сильный высокий звук. Сигнал открывающейся двери вернул меня в реальность. Белизна библиотеки отразилась в моем сне. С трудом открыв глаза, я некоторое время не могла понять, что происходит. Заспанная и неловкая, я взяла куртку и сумку, поправила кресло и пошла к выходу. Дверь закрылась за мной, и я спустилась по лестнице. Я была еще одурманена, но почувствовала необычное. Свет в вестибюле был другой – приглушенный. Внутреннее пространство Института приобрело медный оттенок. Я не хотела задерживаться, желая как можно скорее выйти на улицу. Однако что-то влекло меня открыть, что же происходит. Я остановилась и обернулась. Раньше я не обращала внимания, что окошки на дверях с левой стороны прикрыты коричневыми занавесками. Это придавало коридору теплый тон. Мне показалось, что окошки – что-то новое, что их не было вчера и сегодня утром. Я точно ошибаюсь, – подумала я, – они не могли сотвориться просто так. Медный оттенок света обратил на них мое внимание – вероятно, заменили цвет ткани, натянутой на стеклянный просвет. Внезапно меня сильно заинтересовало, как выглядят помещения за свежевыкрашенными деревянными дверьми.

Я подошла к одной двери, которая не была заблокирована, и поднялась на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Мне хотелось пройтись по зданию и расспросить уборщицу, кто здесь работает и чем занимается Институт. До этого мгновения мне не приходило в голову разузнать, где я провожу время, – Институт, и все, я приняла это как должное, прибавив то, что каждый ожидал бы от такого учреждения. Институт занимается исследованиями в какой-то неизвестной мне области. Теперь, стоя на цыпочках, еще не до конца проснувшись и в изумлении от сна, я пыталась узнать больше об этом странном месте. Я вытягивала шею как могла, но увидеть комнату за дверью никак не получалось.

– Уборщица ждет, чтобы открыть вам, – услышала я секретаршу за спиной.

Мне стало стыдно.

– Да, спасибо вам… я уже иду.

Секретарша улыбнулась и безмолвно исчезла, словно ее унесло ветром.

Ну вот, я испортила мнение о себе. Как же это попадет в ежедневный отчет, – подумалось мне. Я смотрела в серо-белую плитку на полу, чистую, как слеза. Складывалось впечатление, будто по плитке никто никогда не ходил. На улице была грязь, а в целом здании ни одного отпечатка запачканных подошв. Пока мои шаги отдавались в коридоре Института, я размышляла о сне. Конечно, уборщица сердилась. Я нарушала ей распорядок открывания двери. Если бы мне спрятаться и немного подождать, может быть, я увидела бы еще кого-нибудь из своих таинственных коллег. Уборщица встретила меня, держа руки в карманах вязаного свитера.

– До свидания!

Тишина в ответ. Уборщица очень энергично заперла за мной дверь. Я снова была отдохнувшей, несмотря на неприятный сон. Что означают обезглавленные рыбы на моих ступнях? Я выпрямила спину и посмотрела в небо, по-прежнему сырое и серое. В воздухе пахло рекой. Странно, подумала я и сделала глубокий вдох. Раз, потом еще раз… На моем лице заиграла улыбка. Хорошо. Рядом со мной пробежал пес, тот самый, что лаял, когда я появилась здесь в первый раз. Теперь он не обратил на меня внимания. Он подскакивал, словно обезумев. Я наблюдала за ним: он ни за кем не гнался, его тоже никто не гнал. С ума сошел… Описывая по двору неправильные круги, он чуть не врезался в меня.

Хорошо, что он не задел меня, потому что в своем упорном беге он поломал бы мне пальцы ног, если бы наступил на них. Свобода. Он бегает, не сознавая, что, будь он человеком, его бы отвели в полицию. А для собаки он ведет себя нормально, просто с безуминкой… По крайней мере с точки зрения человека. Что бы для меня означала свобода? Не знаю, даже не могу предположить. Да, скажем, в нынешних обстоятельствах – взять с собой в библиотеку плед, не пытаться уснуть дома, накричать на уборщицу за то, что она меня игнорирует, оторвать локоны секретарше… Или просто дышать и ходить. Не к остановке, которая возвращает меня домой, – ходить, просто идти вперед. Я шагала, перепрыгивая через лужи между бетонными плитами. Голые деревья, что росли на краю поля, протягивали ветви в небо, пробивая его. Вонзали сухие мертвые ветки в воздух, пахший рекой.