Хозяйственная история графини Ретель-Бор

— Пойдёшь бригадиром огородной бригады? — спрашиваю её. — Поговорила я с тобой, Гелла и понимаю, что ты наилучшая кандидатура.

Сказать, что женщина в шоке ничего не сказать.

После моей идеи с колхозом, Гелла уже представляла масштабы и счастливо кивает.

— Не подведу, госпожа графиня вас! Жизнью клянусь!

Вот и отлично. Землю Гелла любит, и этому можно верить.

Наконец, ещё не совсем поздним вечером мы всё-таки добираемся до Расторга.

Городок с множеством домов и людей, деловито сновавших туда-сюда по узким улицам, освещённых факелами, кажется мне милым. Но потом из открытых дверей таверн в нос ударяют запахи чего-то прокисшего, протухлого.

Чем глубже удаляемся в город, тем отчётливее становится вонь.

И я понимаю, что готова снова заночевать в лесу, чем тут…

Спрашиваю совета у спутников, где нам заночевать, чтоб было чисто, сухо, да не воняло.

Завязывается оживлённый спор, где нам остановиться. Эрдан говорит, что он знает один постоялый двор, который нам вполне подойдёт, но Керуш и слышать об этом не хочет. Он говорит, что графине не понравится соседство с клопами.

Клопы?!

— Нет. Там где клопы точно не остановимся, — заявляю категорично.

— Раз такой умный, — хмыкает Эрдан, — то сам предлагай.

— Обитель при храме Святого Инмария. Там живут монахини. У них чисто и сухо.

— Но нет достойных роскошных условий для госпожи графини, — возмущается Эрдан.

Да для меня сейчас всё роскошь, что не на земле.

— Если там чисто, то пойдёт и обитель. Главное, чтобы нас приняли, а не погнали взашей, — вздыхаю устало.

— Вы графиня. Для вас любые двери открыты, — улыбается Керуш.

Ну что ж, вот сейчас и проверим.

— Веди, — даю ему согласие.

* * *

Наконец, измученные физически, мы подъезжаем на своих спотыкающихся от усталости конях к воротам обители.

Эрдан стучит в ворота, да так сильно, что, кажется, будто гром грохочет.

Вскоре решётка на воротах открывается и взволнованный женский голос спрашивает:

— Кто?!

— Её Сиятельство госпожа графиня Ретель-Бор со свитой! Просит милостиво послушниц обители дать ей и её людям кров на время пребывания в Расторге.

Решётка захлопнулась и вскоре ворота чуть приоткрылись.

Выходит женщина и глядит прямо на меня — уставшую, грязную, мятую, явно конкретно не похожую на Сиятельство, скорее на Грязьятельство.

— Наш дом — ваш дом, госпожа графиня, — говорит женщина и с помощью послушниц открывает ворота.

Обитель действительно оказывается очень скромным местом, но зато чистым.

И, о чудо! Бочка горячей воды! Да здравствует чистота и крепкий сон!

* * *

Изабель Ретель-Бор

— Хорошо ли спалось Её Сиятельству? — интересуется настоятельница обители.

— Горячая вода, крепкий сон и вкусная еда творят чудеса, — отвечаю на вопрос настоятельницы. — Всё чудесно, дорогая Агнесс.

Я и мои люди на завтрак ели щи, пироги и квашеную капусту.

Простая еда для знати, но не для меня.

Это же очень вкусно и сытно!

Настоятельница удивляется моему довольству. Видать, ждала она, что я сейчас нос начну воротить от их еды, да буду стонать, что спалось мне дурно, как принцессе на горошине, но я ведь не принцесса.

Так что, меня всё устраивает. Блох, вшей и клопов в обители нет, и поверьте, это огромное счастье. А то, что скромно, так это совсем не дурной признак.

По дороге в Расторг мы один раз остановились в одном захудалом трактире с номерами для ночлега. И я прокляла всё на свете!

Мало того, что вонища, грязища, так ещё и паразитов тьма тьмущая! Ух, какая же была я злая тогда!

После этого мы останавливались на ночлег либо в открытом поле, либо вблизи лесочка. Нафиг эти трактиры с их рассадником заразы.

Холодно? Ничего, шкуры согревают, да и Керуш отпаивал всех своим отваром, дабы никто не заболел.

В итоге добрались целые, невредимые и без блох со вшами.

Агнесс хоть и удивляется, но держит лицо и охотно даёт мне советы, куда сначала пойти и что сегодня ничего покупать не стоит.

— Присмотритесь, госпожа графиня, приценитесь. Ярмарка долго ещё работать будет. Вечером сядете, да хорошо подумаете, что нужно вам, а что так, с первого взгляду казалось важным, но время прошло и окажется, что пустое то.

Какая мудрая женщина! Вот бы мне её в замок. Видно, что это с её подачи обитель чистая и крепкая. Я ведь замечаю, что все трещинки в стенах наглухо замазаны, вся мебель добротная, еда сытная и вкусная! Я и нужники отметила. Само отверстие закрывается деревянной крышкой. Рядом висят засушенные пучки трав, наподобие освежителя. На полочке, прикованной к стене, стопкой мох лежит, а в углу стоит чан с водой и ковш.

Да и от самой настоятельницы пахнет приятно — хлебом и травами.

В общем, Агнесс на сей момент — мой кумир этого мира.

— Дело спешки не любит, — добавляет женщина.

Киваю ей и с улыбкой говорю:

— Спешка нужна лишь при ловле блох.

Настоятельница удивляется моим словам и потом слабо улыбается.

— Какое точное замечание, Ваше Сиятельство.

Снова улыбка касается моих губ.

Делаю знак Инмария и произношу:

— Благословите матушка Агнесс. Пусть день сегодня будет спокойным да мирным.

Настоятельница даёт благословение и с хорошим настроением, я со своей «свитой» отправляюсь на ярмарку.