Храброе сердце

Травяной отвар. Чай из кактуса. Я пью их, не задавая вопросов и не противясь. Они проникают в меня, завладевая мной. Растворяясь во мне.

Вне палатки звучат голоса. Они слишком громкие. У меня трещит голова от того, насколько они громкие. Лью. Эмми. Томмо. Не могу разобрать, што они говорят. Они говорят, перебивая друг друга. Слова какие-то бессвязные, не могу уловить сути. Так же слышитца голос Ауриэль, низкий и настойчивый.

— Мне плевать, она должна быть здесь сейчас же! — раздаетца голос Лью. Так близко, так громко. Такое чувство, будто меня окатили ледяной водой. Его руки на моих предплечьях, они трясут меня. — Саба, давай же, очнись!

Тогда я пытаюсь разлепить веки, а он подтаскивает меня в сидячие положение, но Ауриэль говорит: — Лью, прекрати это! Ты сам не знаешь, што творишь. Если она быстро вернетца из мира видений, она может...

— Я сам знаю, што лучше для моей сестры, — огрызаетца он. — Ты была здесь всю ночь, твое время вышло. Саба! Эй, Саба, смотри, кто идет.

Теперь мои глаза открылись. Я вижу напряженное лицо Лью. Его светлые глаза. Он взволнован и напряжен.

— Прямо сейчас они едут в лагерь, — говорит он.

Мое сердце ускоряетца.

— Это Джек, — говорю я. — Это Джек. Он здесь.

— Ну же, — говорит он. — Приди в себя же наконец!

Он помогает мне встать. Я пошатываюсь. Он хватает меня. У меня кружитца голова, мои ноги дрожат, живот крутит.

— Не надо, — просит Ауриэль. — Пожалуйста, Лью, не надо! Саба, мы должны...

Но он уже ведет меня наружу, поддерживая за талию. Жестокий белый дневной свет ослепляет. Я прикрываю глаза руками.

— Смотри! — говорит он. — Смотри!

Лошадь и всадник приближаютца к нам через ряды палаток и укрытий. Всадник невысокий и горбитца. Лошадь идет медленно. Тяжело ступая. Как будто они путешествовали сильно упорно и очень быстро долгое время.

Неро и Траккер указывают нам дорогу. Эмми и Томмо по обе стороны возле них. Собираетца народ. Некоторые также следуют за нами из любопытства.

Ауриэль выходит из палатки позади нас.

— Саба, — говорит она. — Пожалуйста, вернись. Мы должны закончить все правильно. Это опасно...

— Не сейчас! — говорит Лью.

Всадник с головы до ног покрыт белой пылью Пустыни. Длинные волосы запутались в дикий клубок. Это девочка. Я не могу видеть ее глаза отсюдова. Но я знаю, што они зеленые. Глубокие, богатые и живые. Как лесной мох.

У меня перехватывает дыхание. Когда я спотыкаясь, приближаюсь к ней. Бегу к ней. Проговаривая ее имя.

— Маив, — говорю я. — Маив!

Я думала, что мы видимся с ней в последний раз.

Это был тот день, когда на сосновом холме мы вступили в схватку с Тонтонами. Мы были в меньшинстве. Я, Лью, Эмми и Томмо, Джек и Айк. Нас семеро против Викара Пинча и шестидесяти с лишним Тонтонов. Мы в меньшинстве, перехитренные готовились стать пищей для стервятников. Пока не появилась Маив. Благодаря ей и ее Вольным ястребам и того дикаря Крида вместе с его Налетчиками с западной дороги, мы победили их. Ну, так мы думали тогда.

Должно быть с того времени прошло два полнолуния.

Не могу поверить в то, што Маив здесь. В то, што это не мое видение или очередной призрак, который мне привиделся. Она не похожа на живую, когда полностью присыпана белой землей. Эмми улыбаетца от ушей. И Томмо тоже. Неро каркает и кричит от волнения.

Лью хватаетца за уздечку ее коня, и останавливает его.

Она медленно подымает голову. Так как будто она боитца. Затем она смотрит на меня. И в них я вижу ее крах.

— Маив, — говорю я. — Што произошло?

Ее рот шевелитца. Но никакого звука не слышно. Она пытаетца снова.пытаетца.

— Саба, — мое имя срываетца с её пересохших губ.

— Лью, — говорю я. — Помоги ей опуститца.

— Я нашла тебя, — она покачиваетца в седле, ее взгляд прикован ко мне. Затем она резко накреняетца вперед и сползает на землю.

Лью и Томмо ловят ее. Кто-то подбегает вместе со скамейкой и они усаживаю ее туда.

— Воды! — кричит Ауриэль. — Кто-нибудь принесите воды!

Маив слабо машет всем, штобы они отошли.

— Я должна поговорить с Сабой, — бормочет она.

С полной кастрюлей воды подбегает женщина. Лью подносит ее к губам Маив. В тот момент, когда она чувствует влагу, то берет кастрюлю в руки. Сначала она пьет только маленькими глотками. А потом, задыхаясь, большими глотками. Вода льетца в ее отчаянное, благодарное горло. Вода разлеваетца и стекает. Она стекает змейкой сквозь пыль, которая покрывает ее. Ее лицо, шею, одежду. Она выпивает все воду из кастрюли.

Когда она восстанавливает дыхание, то смотрит на меня.

— Тонтоны пришли в Мрачные деревья, — говорит она. — Они выгнали нас.

У меня холодеет в груди.

— Выгнали Вольных ястребов, — говорю я.