Храм Фортуны II

Положение варваров было достаточно неприятным — с одной стороны, следовало как можно быстрее разделаться с авангардом, пока не подошли основные силы римлян, а с другой — спешка и суета могли бы запросто привести если не к поражению, то к излишним жертвам, что моментально вызвало бы резкое падение боевого духа среди дикарей.

Херман, снова взобравшись на дуб, через своих ординарцев слал указание за указанием. Многие из них были не лишены смысла, но уже и сам великий вождь херусков и всего Племенного союза впал в состояние, близкое к панике, а потому и инструкции его зачастую носили противоречивый характер, что отнюдь не способствовало наведению порядка в бесформенных и своевольных рядах германцев.

Сначала варвары обрушили на римлян дождь своих тяжелых копий — фрамей и коротких дротиков, которых у каждого воина был большой запас. Но крепкие, обитые медью щиты легионеров, как правило, выдерживали удары, и обстрел не принес желаемого результата.

В ответ же всадники-галлы дали несколько залпов из своих тугих луков, и германцы попятились, роняя на траву тела своих бойцов.

— Берегите стрелы! — крикнул Авл Плавтий. — Они нам еще пригодятся. Бейте копьями!

Легионеры, понимая, что их главная задача — это тянуть время, вовсе не стремились активизировать боевые действия и лишь отражали удары, не переходя в контратаку, чтобы не расстроить сомкнутые ряды, делавшие солдат неуязвимыми для вражеских клинков.

Зверея все больше и больше, варвары волнами накатывались на блестящее медными доспехами каре римлян, но ничего не могли поделать и после короткой ожесточенной рубки неизменно отступали, истекая кровью и зажимая ладонями колотые и резаные раны.

Херман в отчаянии рвал на себе волосы, проклиная всех и вся вокруг. Он понял, что так противника не одолеть, а это означало лишь одно — скоро подойдут главные силы Германика и тогда исчезнет всякий эффект неожиданности, а смешавшие ряды и покинувшие свои позиции херуски и хауки не смогут оказать достойного сопротивления железным легионам Ренской армии, которые поведет в бой один из величайших полководцев современности,

Таким образом, тщательно продуманный хитроумный план Хермана будет сорван и германцы — в который уж раз — потерпят страшное поражение. А авторитет великого вождя будет подорван окончательно.

Предводитель Племенного союза осознал, что сейчас решается все; от того, как будет развиваться ситуация в следующие несколько минут, зависит исход боя и вообще всей кампании.

Херман, рискуя сломать ноги, спрыгнул с дуба на землю, махнул рукой своей свите, взлетел на спину лошади и поскакал к месту сражения, яростно хлеща благородное животное ножнами меча.

— Ульфганг! — крикнул он, проносясь мимо позиции хаттов, которые единственные остались там, где и находились ранее. — Будь готов! Если я подам сигнал — быстро всеми силами атакуй! Я надеюсь на тебя, брат. Мы не имеем права проиграть.

— Будь спокоен, вождь, — мрачно усмехнулся Ульфганг. — Ударим так, что только пыль полетит. Уж у нас с этими негодяями свои счеты. Мы им припомним прошлую осень.

Херман поскакал дальше, туда, где херуски Сигифрида и хауки Зигштоса по-прежнему безуспешно штурмовали крепость, имя которой — римский легион. Вождь резко осадил коня.

Еще с дерева он заметил, что германцы атакуют беспорядочной толпой и вооружены они чем попало — копьями, мечами, палицами, топорами. Мешая друг другу, они не могли добраться до римских рядов и навязать ближний бой, а пиллумы солдат успешно удерживали их на дистанции.

Варвары вопили от бессилия и боли, снова и снова яростно бросались на врага, но результат оставался тот же — каре стояло и не собиралось дать себя разгромить.

Херман не зря старательно изучал тактику и технику боя в римских штабах. Видя, что таким образом до противника не добраться, он моментально сообразил, что следует предпринять.

— Сигифрид! — крикнул он. — Собери всех, вооруженных секирами. Построй их в колонну. За ней поставь людей с копьями, а по бокам этого отряда — тех, у кого мечи. Быстро! Не теряйте времени!

Вдохновленные появлением вождя, херуски тут же начали перестраиваться, готовясь к нанесению нового удара.

Херман повернулся к Зигштосу. В его глазах был гнев — ведь хаук первым нарушил его строгий приказ, но сейчас не время было ссориться и выяснять отношения.

— Брат! — крикнул он. — Пусть твои воины окружат римлян. Мы ударим в лоб, прорвем каре, и тогда хауки должны ворваться внутрь четырехугольника и изрубить там всех в капусту. Будьте готовы!

Легат Четырнадцатого Легиона Авл Плавтий, наблюдая за перемещениями германцев, понял план Хермана.

Сначала рослые крепкие парни, вооруженные тяжелыми боевыми топорами на длинных ручках, обрушатся на первые ряды легионеров, стараясь срубить с древок острия пиллумов.

Если им это удастся, римлянам придется доставать мечи, но тут на них бросится второй отряд — с копьями. И снова солдаты окажутся в невыгодном положении.