Храни, Господь, Россию и Дубну!

Я вернулся, здравствуй, Барнаул!
Я пришёл усталый и небритый,
Усади скорей меня на стул,
Окружи бесчисленною свитой.

Я хочу немного отдохнуть

В закоулках городского сада,
Пусть уронит руки мне на грудь
Майская, вечерняя прохлада.

Проведи меня по площадям,

Покажи товар своих купцов,
Пригласи в «Центральный» ресторан
С плясками весёлых удальцов.

Здравствуй, мой сибирский городок,

Поредевший твой забор сосновый,
Дымный, нестареющий «поток»,
Сильно постаревший участковый.

Рыжий, переполненный «ЛиАз»,

Увези на «новосиликатный».
Храм Христов, как хочется сейчас
Мне послушать голос твой набатный.

Покажи «Дворянское гнездо»,

Шашлыком попотчуй «У камина»,
Лепестками яблонь замело
Ленинский проспект неповторимо.

Вечер зажигает в городке

Фонари у «Шпиля» и вокзала,
И в ночном, приятном холодке
Гаснут крики «Старого базара».

Я вернулся, здравствуй Барнаул!

По дороге в Тунис

Словно тигрица из дикого леса,
Упругим телом под платьем играя,
Меж кресел «боинга» шла стюардесса,
Смолью волос, как короной, сверкая.

Усталые люди дремали сладко,

Пили, ели, глотали лекарства,
И грациозная эта мулатка
Казалась принцессой сонного царства.

Смесь диких и древних берберских

                                           воинов
С пиратами, некогда сжёгшими Сус,
Она, наклонившись, очень достойно,
Нам предложила отведать кус-кус.

Жена на меня взглянула строго —

Мол, ждёт нас скоро на углях рыба,
И я, отведав кус – куса немного,
Сказал принцессе: «большое спасибо!»

Мы предвкушали море и пляж,

Принцессе – вновь разносить обед,
Она проводила до трапа нас
И долго, с грустью, глядела вслед.

Прощай, земля обетованная

Нас шмонали строго, как на киче,
Проверяли всё, вплоть до белья,
Наконец, раскинув крылья птичьи,
Лайнер двинул в дальние края.

Мы по первой – за удачный взлёт,

По второй – за близкий уже дом,
А по третьей сдвинул весь народ
За страну, что распростёрлась
                               под крылом.

За страну, где каждый камень свят,

Где «семь сорок» так нам и не спели,
Где любая девушка-солдат,
И где русскими себя зовут евреи.

Где-то там внизу Иерусалим,

Вин кошерных тонкий аромат,
Над землёй обетованной мы летим,
Там среда, а здесь у нас – шабат.

Вспомнились – река Иордан,

И по морю, аки посуху – Христос!
С Православьем здесь соседствует Коран
И стена невыплаканных слёз.

Улетаем, может навсегда,

Только хочется ещё вернуться,
Может быть «семь сорок» нам тогда,
Пропоют в каком-нибудь кибуце.

Сицилия